- М-да, Ерофей... - в изумлении покачав головой, протянул князь. - Ты выдал, конечно! И ведь не сказать, что не угадал, хм... Почти в точку попал, если уж быть совсем точным. Но! Тут есть одна тонкость. О тебе, как о пациенте, Панин будет молчать как рыба. Профессиональная этика. А вот о том, что Всеволоду Нискиничу довелось лечить нового протеже князя Старицкого, его никто не может заставить молчать. Равно, как и озвучивать выводы об этом самом протеже. Заметь, не о диагнозе, не о назначенном лечении и перспективах выздоровления, а о личности. И да, мне бы этого не хотелось, но и прямо запретить я... не могу.
- Вот я и спрашиваю: почему у семьи Старицких такой болтливый и чрезмерно любопытный доктор? - улыбнулся в ответ я, по ходу дела отметив про себя лёгкую заминку в последних словах собеседника. "Не могу" или всё же: "не стремлюсь"?
- Потому, что он не исключение, а правило, - фыркнул князь. - Поверь, будь моя воля, я бы с удовольствием отказался от услуг частно практикующих врачей, да вот беда, других-то у нас и нет.
- А... поликлиники, стационары опять же, которыми меня стращал ваш Панин? - удивился я.
- Только по направлению семейного врача, - развёл руками Старицкий и усмехнулся. - Таковы правила, Ерофей. Привыкай. Это тебе не ТОТ мир. И да, насчёт круга знакомств нашего доктора, ты прав. Он и впрямь имеет значение... лейб-медик, как-никак.
- О... о! - я на миг застыл, переваривая полученную информацию. Два слова, а как меняют смысл! "Лейб-медик" - это благоволение государя, а значит, других докторов вокруг быть не может. "Лейб-медик", и круг знакомств оказывается не просто огромным, но и запредельно высоким. "Лейб-медик", и профессиональная этика клятвы Гиппократа сталкивается с клятвой служения государю, и ответ на вопрос, "какая круче", на мой взгляд, предельно ясен. Гиппократ давно гуляет тенью по Елисейским полям, а правитель-сюзерен, вот он, живой и здоровый. -Официальный шпион, значит...
- Не сказал бы, скорее, неофициальная демонстрация интереса, - усмехнулся князь. - Ненавязчивая.
- Мне это не нравится, - пробормотал я. Ну, в самом деле, какого чёрта могло понадобиться от меня самой большой шишке в этом лесу?! - Что ему от меня надо?
- Государю? Полагаю, ничего конкретного, - усмехнулся князь. - Но знаешь, окажись я на его месте, тоже захотел бы узнать побольше о человеке, сделавшем такие интересные подарки моим любимым племянникам.
- Э?
- Лана и Велимир, ты им подарил пантеру и медведя... Багиру и Балу, помнишь? - Всё так же, не скрывая усмешки, напомнил Старицкий.