— А вы не помните человека по имени Герман, которого Кара приводила лечиться к Борису Гутману…
— Помню ли я Германа! — вдруг вспылил Сергей. — Да это ж я познакомил с ним Кару. Мощнейший человек. У Гутмана была кишка тонка его вылечить. Вы замечали, что эскулапы часто смотрят на своих пациентов свысока?
— О да! — усмехнулась Стеша.
— Примитивная тактика! На самом же деле это врач порой не дотягивает до уровня больного. А для успешного излечения доктор и больной должны соответствовать друг другу. Или можно применить забавное слово — конгениальны. Так вот, Боря Гутман при всех своих регалиях сильно не дотягивал до Германа, которого посчитал хиппи-недоучкой. А Гера, побывав у него, понял кое-что важное. Он сказал: «Докторище токсичен. Он точит на вас зуб». Я не мог пренебречь этим — ведь я знал, что это за зуб. Я рассказал ему всю эту папину эпопею, а он… восхитился нашим «шикарным родовым триллером» и пророчески посоветовал мне исчезнуть. Смешно, да? Мне и в голову тогда не могло прийти, что довольно скоро я его советом воспользуюсь…
— Почему он так сказал?
— Его аргументы укладывались в житейскую психологию. Вроде как пресловутое «родовое подсознание» всегда хочет возмездия. Несмотря ни на какую дружбу! Боря Гутман потерял отца и сестру, значит, мы тоже должны принести жертву. И этой жертвой должен быть я, ибо кто ж еще?
— Но при этом Герман мог рассказать Каре о «родовом сюжете» и о Кайрос!
— Нет, не мог. В вопросах семейной истории он был очень щепетилен. Он считал, что это сугубо наше семейное дело.
— Да… он был выдающейся личностью. И моим лучшим… единомышленником.
— Знаю. Только поэтому я и согласился говорить с вами. А теперь… мне нужно еще кое-куда успеть. Если не возражаете, я сейчас подвезу вас обратно к дому. Надеюсь, я удовлетворил ваше исследовательское любопытство?
«Конечно же нет!» — беззвучно закричала Стефания про себя, соображая, насколько далеко они отъехали и много ли она успеет спросить на обратной дороге. Неудовлетворенного любопытства еще непочатый край! Но состояние рыбы, выброшенной из блаженного океана истины, подвигло ее на отчаянный шаг.
— Сергей, но когда-нибудь вы сообщите Каре о том, что живы…
Это было уже не родовое, а личное любопытство, нарушение святого правила Германа… Однако как потом жить, укоряя себя в том, что была послушна правилам? Невыносимо!
Сергей посмотрел на нее с насмешкой досады:
— Стефания, а я думал, вы уже сделали правильные выводы… Да знает она, знает, что я жив! Но она приняла эти правила игры. Я пропал без вести. Этим мы отработали наше семейное чувство вины. Если вы читали книгу Германа, то должны понять, о чем я. Мы больше не виноваты! Я для Кары не такая уж большая потеря. Главное, что от этого… родового триллера не пострадает следующее поколение. Такой вот переплет. Я думаю, что она в это верит. И потому даже не пыталась искать меня.