— Это не они, а их дальняя родственница. Но она, конечно, не в Сибирь ездила, а в Японию. Там речь шла о какой-то сложной операции, которую в Европе не делают. Кажись, даже в Швейцарии… я могу что-то путать, но не суть. В общем, ей японцы рассказали, что по той же методике лечат где-то в Сибири. Я, конечно, не запомнил город и имя врача. Запишите мой телефон, позвоните мне завтра, я вам все скажу…
— И что с той родственницей… теперь? — недоверчиво спросила Стефания.
— Нормалевич! Даже ребенка родила. Хотя ей вроде грозили какими-то страшными последствиями… В общем, тяжелая у вас, у женщин, участь, — с легкомысленным сочувствием улыбнулся Сергей. — А что до книги… я вам могу подкинуть материалец о мистике особняков немосковских. Если, конечно, вас интересует. Возьмете реванш!
Стефания растерянно закивала. Слишком много на нее информации свалилось сегодня. Как все странно, странно, и как завораживающе растревоженная стихия тайны начала складывать неподатливый пазл!
Душки Ольшевские… Сергей тщетно пытался избежать дотошности воспоминаний. Но как бы не так! Разбередили душу — так окунись неглубоко, пробеги по верхам прошлых событий и оттолкни эту лодку от берега! Вернись в сегодняшний день… Но Сергей был устроен иначе. Распрощавшись со Стефанией и оставшись в движении и одиночестве, он знал, что сейчас увидит полноэкранный фильм о своей жизни. Его вдохновенное воображение в преступном союзе с памятью с нетерпением ждали продолжения пути. Отличная реакция и цепкий обзор дороги впереди и в зеркалах заднего вида брали на себя всю механическую работу и никогда не давали сбоев. Сергей, как всякий опытный водитель, вел машину так, словно она была продолжением его тела. И инстинктивно следил за теми, кто едет за ним. Замеченных в мало-мальской агрессии он пропускал вперед себя. От греха подальше. С юности не любил дышащих в затылок. Но это все была черная работа для телесной физики, чтобы душа по-королевски встряхнулась, расправила крылья и улетела в путешествие во времени и пространстве, где пространство — всего лишь декорация, фон, тапер многоголосий…
И вот она, мучительная фотографическая точность проплывающих перед мысленным взором картин.
Особняк Неволина, ночь убийства. Того самого, до сих пор нераскрытого… как будто, что и дало удобную почву для мистификаций. Изящный шик модерна — Люба не права, все-таки это модерн, но не северный, а московский. Полногрудый, коренастый, витальный! Каменно-деревянный дом с просторными террасами, фигурными козырьками, резным декором. Шалимова в его пиар-бесчинствах можно было понять: отдать такую красоту чинушам! Нелепость. Но пока, до поры до времени, Сергей с жадным интересом делал свою работу. Его наняли по ходатайству зятя, который вместе со своим издательством громко покинул неволинскую обитель.