Самое лучшее состояние в жизни
— Матерь Божья… кажется, мы знакомы! — пробормотала растерянная хозяйка, на секунду забыв гостеприимно проводить гостей в комнату. Но это же… подружка Германа! Его странная ученица, с которой у него был роман. Неловкая дива, повзрослевшая на… не будем упоминать, сколько лет. «Как же я ее проглядела на вечеринке?! — изумленно упрекнула себя Стефания и тут же поняла почему. Старая знакомая чертовски похудела. Скорее даже… приняла более четкие геометрические формы. Теперь стало понятно, что Герман понимал под словами «разрезает собой пространство»… Вот только интересно, почему ее теперь зовут Кара? Раньше ее звали…
— Прошу, не вспоминай мое прежнее имя! Я его сменила. Это не прихоть и не позерство…
Казалось, у нее даже голос изменился. Стал приятный, низкий. Но она все так же слегка заикается. И это к ней располагает. Дефект речи, вызывающий симпатию. Человек так честно старается донести слово, фразу, мысль, так явно волнуется и от этого заикается еще больше — а потом вдруг внезапно плотину прорывает и речь становится плавной. Поневоле прислушиваешься, сочувствуешь и сопереживаешь. К тому же Кара говорила очень серьезно, с ноткой обреченности, словно девочка-подросток о самоубийстве. Надо же, сменила имя! Что ж, Стеша обычно приветствовала причуды, которые никому не мешают, и с готовностью закивала. У нее ведь у самой имечко не самое затрапезное.
— Пока Глеб о тебе рассказывал, мне тоже не могло прийти в голову, что ты — та самая Фанни! — ответила на немой вопрос Кара, и тут же ее жесткие линии смягчила улыбка, словно она улыбнулась всем телом. И то правда: лет сто назад Стефания для всех была Фанни. Прозвища освещают нам молодость. Money must be fanny! Собственно, в этом и был смысл. Интересно, что самые давние друзья до сих пор ее так зовут…
И былая Фанни накинулась на Кару с расспросами. Кому же это не знакомо: бывают такие вечера и такие встречи, когда впервые за долгое время у тебя ничего не болит. Ты — прежний! Тебе хорошо, и ты встретил единомышленника. В возрасте жатвы этого достаточно для счастья. Пусть счастья одномоментного, если бывает иное. Глебу оставалось только смиренно… варить свой кофе по-борисоглебски — с корицей, лимоном и обязательно с особенными коржиками, которые продавались в секретном магазине и которые он всегда приносил в гостинец. Кара… стала открытием. Ведь это она была тем самым хранителем Германа и после его смерти забрала архивы себе. И благодаря ей вышла его книга. Пускай это было маленькое укромное издательство, которого давно нет, тоненькая книжка и тираж скромный, но он разошелся!