Попытка быть величественным и молчаливым борцом с проклятой болезнью не удалась. Витя заметил в ее глазах предательскую влагу, хотя Стеша и старалась не моргать.
— Она тебя там смотрела, что ли, так долго?
— Нет. Она эндокринолог. Они не осматривают, они…
— Так что же она делала?! Бумажки твои переписывала для отчетности? Зачем ты вообще к ней пошла — ведь эндокринологи лечат щитовидку. Тогда с чего она про рак… откуда она вообще взялась?!
— Потоцкая посоветовала. Эта врачиха в свое время вылечила ее и еще какого-то родственника.
Виктор зло вздохнул:
— Если благими намерениями вымощена дорога в ад, то благие намерения Потоцкой — это самая короткая дорога.
Виктор был по-житейски прав. Лика Потоцкая — утомительно энергична. Она искренне желала помочь Стефании, но, видно, слишком разная у них биохимия и душевно-телесные связи. Не может им помочь один и тот же врач! Но Лике подобной лирики не объяснишь, она будет напирать на философию любого шанса. Интуитивное сопротивление она сочтет капризом. И когда идет речь о самом страшном… нет, здесь Стеше было не отвертеться. Жалела ли она сейчас, что не прислушалась к себе?! Да. Драгоценные силы были на исходе. Еще один такой доктор-садист, и поминай как звали… Но все эти чудовища на пути — это всего лишь симптом, а не причина наших несчастий.
«Они лишь отражение того, что есть внутри нас…» Эта сентенция вызывала у Вити бешенство. «Впрочем, что с тебя взять, охотница за привидениями…»
— Охотница — это когда за богатыми женихами! — парировала Стеша. — А я просто исследую паранормальные явления. По мере сил.
Когда кто-нибудь недоумевал насчет ее экзотичного призвания, она спокойно объясняла, что давно пора перестать округлять глаза, ибо паранормального в мире гораздо больше, чем нормального. «Охотницей» никогда себя не называла, и не столько из-за сказочной бутафории и смехотворной киношности, сколько из суеверия. Призраки не любят тех, кто приходит за ними наблюдать прицельно, да еще с записывающей аппаратурой. Они, как известно, любят застать врасплох непосвященных бедолаг, чьи свидетельства до поры до времени никто не будет принимать всерьез.
И все же самую сердцевину своего занятия Стеша старалась замалчивать. Ей было интересно не столько вступить в контакт с настоящими призраками, в которых она не особенно верила, сколько расследовать истинные причины их мнимых или взаправдашних манифестаций. Подземная гидравлика или спонтанный психокинез? Детское баловство или бурная подростковая энергетика? Глубинная семейная напряженность или айсберг семейной легенды… Вполне реальная психофизика была Стеше дороже любой мистики. А еще важнее — острый оригинальный бестселлер об этих исследованиях, который ей так и не дали воплотить… Экспериментальный издательский отдел был признан убыточным, и Стеше, главной движущей силе эксперимента, было слезно-вежливо указано на дверь. Когда ее книжное дитя, трепетно созданный сборник «Мистические особняки Москвы», уже был почти готов к печати!