— А тут как раз все сходится. Любовник ее бросил. И, судя по твоему визиту, воссоединяться с ней он не хочет. Вот и весь ее антисемитизм. Сама подумай: исходя из чего обычно мы не любим «группу товарищей» — национальную, социальную, любую другую? Да просто кто-то из этой группы наступил нам на хвост. Два-три человека, а уж если это кто-то, близкий к телу, то достаточно и одного.
— Витюш, всем известно, что по твоей теории все мировые войны начинались с личных мотивов. И я помню о Елене Прекрасной и Троянской войне, — примирительно подняв ладонь, отозвалась Стефания. — Но, согласись, не надо путать повод с причиной! А причины существуют… разные, глубокие причины.
— Существуют. Но ты слишком ими увлекаешься. А ведь прежде надо исключить простые житейские мотивы. Я знаю, что у тебя такая стезя — копать вглубь. Все твои изыскания, написанные тобой родовые и семейные истории держат в фокусе старину. А ты попробуй порыться в верхних пластах. Не столь далеких от нас, грешных. Вот, уверяю, найдешь не меньше интересного!
Стеша хитро прищурилась:
— Что ж, начну прямо сейчас рыться в этих пластах! Ты с самого начала невзлюбил Кару. Почему?
— Без комментариев! — ухмыльнулся Виктор. — Ответь на этот вопрос сама. Ты же с упоением набиваешь шишки. Привидений собралась в ее доме искать. Вперед! Пройтись по парку тебя не вытащишь — ты сразу больна. А вот дать себя обглодать, как косточку, — это пожалуйста. Ты сама открываешь двери своим бедам.
— Слушай, неужели это все из-за эффекта Паули… то есть из-за сломанного чайника? — исподтишка прыснула Стеша.
— Я иду спать! — проигнорировал иронию Виктор. — Что и тебе советую.
«Господи, он до сих пор боится женщин, при которых ломается электрика!» — улыбалась про себя Стефания. То есть мужчинам можно — они, как Паули, могут оказаться физиками-теоретиками. Здесь закономерность налицо: при теоретике экспериментальная аппаратура дает сбой, потому что так шутит каста экспериментаторов. Но где вы видели женщин-теоретиков, сочиняющих в тиши кабинета что-то вроде законов Ферма? Значит, тут причина сбоев другая. Есть маленький процент витающих в облаках не от мира сего, не приспособленных к грубым реалиям — то есть безвредных копуш. Но прочие ходячие катастрофы — они же ведьмы! То есть синтезаторы агрессии. Практически все дурные и необъяснимые события Виктор объяснял мимолетным или настойчивым присутствием в своей жизни таких типажей. Зато людей просвещенных и дружелюбных он наделял поистине божественными полномочиями. И в этом своем несокрушимом и неожиданно детском дуализме он был одновременно и силен, и хрупок, и прекрасен, как человек эпохи Возрождения.