В последний год своей жизни Папанов творчески был необычайно активен. Он наконец-то уговорил главного режиссера Театра сатиры В. Плучека дать ему возможность поставить спектакль. В качестве материала для своей первой режиссерской работы Папанов выбрал пьесу М. Горького "Последние". Как вспоминает Н. Каратаева: "Актеры, которые с ним работали, говорили: мы такого режиссера никогда не видели, он к нам относился по-отцовски...
В то время он очень много работал, был очень увлечен репетициями. К сожалению, я в те дни была ему плохой поддержкой. У нас Лена заболела, ее положили в больницу, и я пропадала у нее.
Как-то раз забежала: сидим на кухне, и он говорит: "Послушай, какой я финал к спектаклю придумал"... Принес магнитофон, включил: "Когда Яков умирает, церковное пение должно звучать. Сначала тихо... потом громче, громче... И в темноте свечи горят... много свечей... Это был один из лучших моментов спектакля. Он потрясает, а Толя, помню, боялся, что ему запретят такой финал... Готовый спектакль он успел сдать только худсовету...
В 1986 - 1987 годах Папанов снимался в картине режиссера Александра Прошкина "Холодное лето пятьдесят третьего". На роль Копалыча пробовалось несколько актеров, однако режиссер выбрал именно Папанова. Друзья актера отговаривали его от съемок, считали, что он и так сверх меры загружен в театре, в ГИТИСе. Однако наш герой им ответил: "Меня эта тема волнует - я в ней многое могу сказать!"
Съемки фильма проходили в Карелии, в 180 километрах от Петрозаводска, в довольно глухой деревне, расположенной на полуострове. Вот что рассказывает об этих съемках сам режиссер - А. Прошкин: "Неделю мы работали нормально. Жители нам по мере сил помогали. И никаких неожиданностей не предвиделось, поскольку деревня изолирована с трех сторон водой. Через неделю наступает первый съемочный день Анатолия Папанова. Он приехал вовремя, начинаем снимать, и... Ничего не могу понять: куда ни направим камеру, в видоискатель лезут посторонние лодки. Много моторок. И все движутся в нашем направлении. А какие могут быть моторки в пятьдесят третьем году? Стреляем из ракетницы, кричим против ветра в рупор бесполезно: со всех сторон на нас несутся моторные лодки. Приближаются, причаливают, и мы видим: в каждом суденышке по два-три ребенка с дедом или бабкой, в руках у каждого ребенка почему-то книжка или тетрадка. И все, оказывается, приехали на встречу с "Дедушкой Волком". Мы сдались и прервали съемки. Правда, киношная администрация в свойственной ей суровой манере попыталась применить "прессинг по всему полю", но вмешался Анатолий Дмитриевич: "Что вы, что вы! Давайте лучше соберемся как-то вместе!" Собрались, рассадили детей. Он каждому что-то написал, для каждого нашел свои слова. Я наблюдал эту сцену, забыв о дорогой цене сорванного съемочного дня. Видел по лицам этих детишек, что они на всю жизнь запомнят встречу с человеком бесконечно доброго сердца...