— Но у тебя есть счета, — рассеяно ответила тетушка Эбби, продолжая листать газету.
— Счета! Конечно, они есть! Но наличные могут понадобиться по тысячам причин! Вы это прекрасно знаете. Например, когда на прошлой неделе наша машина поломалась, Сэнфорд дал денег на проезд в такси. Их хватило как раз на то, чтобы рассчитаться за проезд, но на чаевые для водителя не осталось ни цента. Много раз нужно было подать пару долларов на благотворительность, но у меня нет ни одного цента, который я могла бы назвать своим! Эл Хендрикс, может, и грубее Сэнфорда Эмбери, но и он не стал бы так вести себя с женой!
— Конечно, это досадно, но Сэнфорд так добр к тебе…
— Добр ко мне! А почему бы ему не быть добрым? И это не вопрос доброты или щедрости. Просто дурацкая прихоть: мол, я не должна просить карманных денег. Я могу устраивать вечеринки, покупать любые наряды или шляпки, или безделушки, и все это будет оплачено. Он даже никогда не просматривает мои счета — за все платит его секретарь. Но у меня же должны быть деньги в кошельке! И будут! Я знаю, как получить их, не выпрашивая у Сэнфорда Эмбери!
Черные глаза Юнис полыхали огнем, а щеки покрыл румянец — она была в гневе.
— Моя дорогая, не принимай все это так близко к сердцу, — успокаивала ее тетушка Эбби. — Я дам тебе немного денег. Я собиралась сделать тебе подарок, но, если тебе так удобнее, могу дать деньгами.
— Не стоит, тетушка Эбби. Сэнфорд может найти их, и тогда он ужасно разозлится. Это черта его характера, и я должна терпеть ее, раз уж я живу с ним.
Блеск в прекрасных глазах Юнис говорил об отчаянии девушки, но в комнату вернулся Фердинанд, и женщины перевели разговор на другие темы.
Отлично оборудованная и отлаженная машина Хендрикса домчала их до Нью-Арка в минимальный срок. Хотя дорога была не особо живописна, в компании царил веселый дух, а Хендрикс был неутомим в стремлении развлечь дам.
— Я поражаюсь Хэнлону. Он удивительный человек. То есть он поразительно ловок. И жонглер, и глотатель мечей, и картежник… ну, то есть фокусник с картами. Конечно, он мошенник, но он умен. И я хочу увидеть его игру. Конечно, это все ради рекламы той газеты, что пишет про него, но это новая затея. По крайней мере, новая в наших краях; говорят, что в Англии такое уже до смерти всем надоело.
— О, нет, Элворд, это не новая затея, — утверждала тетушка Эбби. — Если у человека завязаны глаза, то он не может сыграть какой-нибудь трюк над нами. Ну, а над газетчиками тем более — они достаточно насторожены.
— Да, я тоже так считаю, вот поэтому-то я так и заинтересовался. Юнис, тебе тепло?