Юнис вновь пыталась убедить мужа выделить ей карманные деньги, пусть небольшие, но регулярные. Семья Эмбери полностью соответствовала представлению о счастливом браке и стремилась сохранить это состояние. Они были близки по духу, нежны, благожелательны и проявляли готовность делать скидку на особенности характера или прихоти друг друга.
Но за одним исключением: Юнис считала недопустимым довольствоваться мизерной суммой денег, в то время как ее муж был богатым человеком. Не то чтобы Эмбери был скупым или экономным. Он желал, чтобы у его жены были все сумасбродные предметы роскоши, которые она только пожелает. Он был готов оплачивать любые ее счета. Сэнфорд никогда не попрекал за покупку дорогого или ненужного наряда — даже наоборот, он всегда восхищался ее вкусом и выказывал удовлетворение ее покупками. Он гордился ее красотой и всегда был готов к покупке новых украшений. Сэнфорд гордился грацией и шармом жены и считал, что обстановка в доме должна соответствовать ей. Оба любили развлечения, и он никогда не возражал против сумм, взимаемых флористами и поставщиками продуктов.
Но все-таки из какого-то чудачества, причуды или каприза он не хотел давать жене деньги на мелкие расходы.
— Покупай свои мелочи у лучших ювелиров, а счета присылай мне, — говорил он. — Как и шляпки с платьями из французских магазинов. Везде, где угодно, ты можешь пользоваться моим счетом. Тигрица моя, чего еще может желать женщина?
Он никак не соглашался с ее бесконечно повторяемыми объяснениями, что наличные деньги могут потребоваться в тысяча и одном случае. Ну, а если ей все же удавалось его убедить, то он давал ей крохотную сумму, считая, что ее хватит на бесконечно длинный срок.
Трудно сказать, в чем была причина такого отношения к деньгам. Сэнфорд Эмбери не был скупцом. Так же он не был ни прижимист и не бедствовал. Щедро жертвовал деньги на благотворительность, причем об этом не всегда знала широкая общественность, а иногда не знала и жена. Но природа сыграла над ним какой-то странный фокус, что-то повернув в его мозгу, так что эта черта характера никак не хотела меняться.
Сейчас в Юнис Эмбери снова вспыхнул гнев. Так бывало, когда муж называл ее «Тигрицей». Он так ее называл из-за ее прекрасной грациозности, в которой он находил сходство с диким миром.
Юнис честно пыталась взять себя в руки, но в данный момент ярость брала верх, и в такие моменты Сэнфорд сравнивал ее с Катериной, заявляя, что он должен приручить ее, так же, как Петруччио приручил свою строптивую невесту.
Это раздражало Юнис сильнее, чем казалось: она знала, если муж заметит, что это раздражает ее, то он начнет еще чаще применять этот метод, ну прямо как Петруччио.