— Ну, такие случаи и я могу привести! — рассмеялся Эмбери.
— Да, это самая распространенная штука. Как и появление призрака старого друга в тот же день, когда он умер где-то далеко.
— Но разве на самом деле ничего такого не происходит? — спросила Юнис.
— Только два процента. Большинство из тех случаев, в которых попытались разобраться, оказались всего лишь пшиком. Ну, мне пора идти. Понимаете ли, я продал свою историю газетчикам за большие деньги, и какое-то время смогу жить припеваючи. Но я собираюсь отрабатывать новый трюк. Так что, когда вы в следующий раз услышите о Вилли Хэнлоне, то это будет что-то новенькое!
— Что это будет? — заинтересованно спросила Юнис.
— Пардон, мэм. Я рассказал бы вам, если бы рассказал хоть кому-нибудь. Но, понимаете ли, это плохо для моего бизнеса. Я только придумал нечто новое, и отработка трюка займет какое-то время, ну, а следующей весной я его представлю страждущей публике.
— Нет, я, конечно, не прошу вас все рассказать, — сказала Юнис. — Но когда вы будете давать представление, если, конечно, это будет поблизости от Нью-Йорка, то сообщите мне?
— Да, мэм, конечно. Уверен, так и будет. А сейчас мне пора.
— Нет-нет, вы должны остаться на чашку чая. Он уже готов.
Юнис тотчас вышла из комнаты. Обиженная, тетушка Эбби отказалась беседовать с разочаровавшим ее гостем. Но трое мужчин быстро нашли с ним общий язык, и Хэнлон развлекал их анекдотами о своем прошлом, что немало их заинтересовало.
Фердинанд принес чайный сервиз, а гостеприимная Юнис убедилась, что гость не чувствует никакого смущения из-за непривычной обстановки.
— Я хорошо провел с вами время, — в конце сказал он. — Мэм, спасибо за чай. Мне все понравилось.
Взгляд, которым он обвел комнату и людей в ней, стал настоящим комплиментом, и после того как, он ушел, о нем говорили только хорошее.
Но только не тетушка Эбби.
— Невежественный хам! — заявила она.
— Нет, нет, — возразила Юнис, — ты так говоришь только потому, что он высказался против твоих любимых заблуждений. Он лопнул ваш мыльный пузырь и разрушил воздушные замки. Тетушка Эбби, признай, в твоем «Гласе Изиды» нет ничего, кроме спекуляций!
— Юнис, позволь мне судить собственными пятью чувствами.
— Вот оно как, мисс Эймс, значит, у вас пять чувств, — вмешался Хендрикс. — И одно из них, это что-то, как его там, э-э-э… паранормальное?
— Конечно, иначе как бы я чувствовала присутствия потусторонних сил?
— Я ничего не знаю о вещах такого рода, но подозреваю, что для их достижения необходимо шестое чувство, а может и седьмое! У меня есть все пять чувств, но я не претендую на этакое!