Два Яна (Мстиславский) - страница 25

Впереди, в толпе, шла сутолока — женщины в заднем ряду метнулись в стороны и… У Яна потемнело в глазах! Любор, никто другой, как Любор, ударил одну из этих женщин штыком в грудь. Секунда — вся шеренга работала уже тесаками, женщины падали под ударами. Протрещала пулеметная очередь. Это по ним, по чехам. Справа и слева от Яна зашаталось, упало несколько человек… Еще очередь… третья… И совсем близко, почт на удар, набежали красноармейцы. Ян всадил винтовку тесаком в землю.

— Чех! Чех! Танненберг!

— Женщин бьете, а как до шкуры своей… Танненберг? — гневно выкрикнул командир.

Он был уже в трех шагах от Яна; в глаза Яна глядело уже командирское пистолетное дуло. Ян опустил ресницы. И поднял их снова. Выстрела не было. Командир, высокий, плечистый, с ясными глазами, стоял над распластанным на зеленой, яркой, солнцем залитой траве трупом в женском платье. Из-под задравшегося подола видны были солдатские, защитного цвета обмотки, сползший платок обнажил запрокинувшуюся белокурую, бобриком постриженную голову, из-под бахромы оторочья высунулось черное дуло автомата… И рядом Любор левой рукой (правая, раненая, висела плетью) выволакивал из-под такого же, женским платком окутанного трупа блестящий, черный, вороненый автомат и кричал голосом, радостным и полным, окружившим его красноармейцам:

— Это эсэсовцы, эсэсовцы, видишь? А мы чехи, чехи! Танненберг!