Это невозможно. После восстания полиции четыре года назад Новая Аттика стала одной из худших тюрем в стране. Чтобы Сазерленд приказал перевести меня в эту адскую дыру?
Я стараюсь держаться и сосредотачиваюсь на ощущении каждой части моего тела. Концентрация успокаивает меня, и я позволяю себе отдышаться. Потягиваюсь и возвращаю планшет.
— Здесь не говорится, что я не могу спрашивать.
Картер пожимает плечами.
— Валяйте. Но я не буду отвечать.
Я решаю больше не юлить.
— Где оперативный Клаус?
Картер озадаченно смотрит на меня, поэтому я продолжаю.
— Клаус. Несколько лет назад, до переезда в Америку, он входил в немецкий синдикат. Он был моим напарником, но исчез. Я боюсь, что его местоположение раскрыто и его жизнь в опасности.
Картер берет планшет и через несколько секунд хмурится.
— Я не вижу записи по оперативному Клаусу.
Еще один неприятный сюрприз.
— Вы правильно написали? Его последнее известное местопребывание в Теннеси.
— Нет, — говорит Картер. — Ничего нет.
— Дружинники просто так не исчезают! У него есть запись в системе! Я знаю, потому что я проверял ее, как директор синдиката!
Картер холодно смотрит на меня.
— Возможно, это был несанкционированный доступ?
Мое спокойствие треснуло. Я резко встаю со стула и с грохотом отбрасываю его. Охранник прыгает на меня с шокером в руке. Я хватаюсь за стол, чувствую, как мой гнев кипит, но приглушаю его, чтобы голос казался спокойным.
— Клаус был моим другом, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — У него была запись. Когда запись удаляется, в системе это помечается. — Я наклоняюсь над столом. — Поиск. Метки.
Картер смотрит на меня, и мне кажется, что он откажет проверить, но он берет планшет. Он хмурит лоб и его удары пальцами по экрану планшета становятся быстрее, более настойчивыми.
— Есть, — говорит он. — Я нашел метку в системе, прикрепленную к имени Клаус. Это не персональная запись. Просто уведомление о смерти.
— Что?
— Странно. Я дальше ищу метки, но вижу лишь уведомление о смерти Клауса, но нет данных о том, что он был жив.
— Как он умер?
— Об этом ни слова. Просто мертв. — Картер хмурится. — Это подделка. Никто не может умереть без записи.
— Можно? — Я протягиваю руку к планшету.
Картер колеблется, затем передает его. Я быстро ищу метки для удаленных записей, связанных с безопасным домом в Теннеси.
Одна есть. Закрытие безопасного дома из-за «токсического загрязнения».
Та же дата, что и запись о смерть Клауса.
Там нет химикатов. Это лишь уловка, чтобы закрыть его. Скрыть их действия. Клаус умер и кто-то удалил данные, чтобы замести следы.