— Откуда у тебя взялась мысль, что духи услышат призыв и клятву?
— Камень испускал магию, я подумала: еще живой… действующий… — Я неуверенно пожала плечами. — Э-э-э… Йелли во время шардиса сказал, что самое главное — поделиться сокровенными… Кровь тоже отлично подойдет. Вот я и решила: почему бы и нет?
Тукела, крутивший бокал в руке, залпом допил вино и резко поставил его на стол.
— Действительно — сюрприз от Язы! — усмехнулся он. — Ты знаешь, что дворцовые и домашние алтари создавались тысячелетиями, они выращены магией множества поколений леаров? У каждого свой алтарь — неповторимый, с присущей роду мелодией магии, — и обращаться к нему может только кровник, то есть родич духов по крови. Поэтому храмы готовят к ритуалам в основном сами эраты. Раньше считалось, что уничтожение главного алтаря шаазата равнозначно гибели всего шаазата. Так в старину пытались убрать соперников за власть, но вмешивались лары и жестоко карали посягавших на святыни.
— Поэтому коварный умник разрушил алтарь руками самих Иси. Если бы не ты и наследник, от первого шаазата и рода Иси совсем скоро ничего не осталось. Что не уничтожили духи, прокляли бы лары, потому что Иси не сохранили самое себя. По сути, душу и сердце рода.
— Какой кошмар! — ужаснулась я масштабу чужого вероломства. А потом встрепенулась: — Ну хорошо, если лары с духами теперь знают, что не Иси разрушили алтарь, проклятие и наказание падет на настоящего виновника?
— Воистину устами младенцев и дураков говорит сама Истина! — проворчала Амила.
Я возмущенно посмотрела на нее. Йелли поцеловал меня в лоб, успокаивая, отчего у его кузенов брови от удивления взлетели на лоб. Видимо, желание поцеловать и успокоить тоже не в привычках эрата. В пику свекрови я с легким пафосом присвоила себе чье-то высказывание:
— Идеальных преступлений не бывает, бывает возмездие настигает не сразу.
— Какой-то ты странный противовес для Йелли: умные слова должен произносить он, — ворчливо буркнула Амила.
Зато мужчины развеселились.
— Происки врагов немного перекосили наше равновесие, — делано опечалилась я. Но усталость взяла свое, пришлось попросить Йелли: — Можно я спать пойду?
— Пойдем, — легко согласился он.
Эрат попрощался с родными, я вымучила улыбку, и мы ушли к себе. Наши покои привели в порядок всего за три дня и теперь они нравятся мне гораздо больше, потому что цветные. По моей просьбе добавили коричневого, зеленого и желтого в отделочные ткани мебели и стен. Скоро должны доставить из Байсакала мягкий ковер — ткут на заказ. Швеи и отделочники без охов и ахов слушали мои указания по части «иномирных безумств». Кажется, они с любопытством ждали очередной моей «выходки», как ворчала Амила. Уж она-то истерила наедине со мной: «Первая шааза Арэнк устраивает из покоев эрата непотребный домик для чернокрылых!» Пора бы ей уже начинать избавляться от стереотипов.