Йелли, с трудом удерживающий равновесие на краю обрыва, теряющий связь с реальностью и фактически переступивший черту между жизнью и смертью, ведь исцеляющая изморозь не появится, пока нож в его сердце, успел выдохнуть:
— Прости, любимая…
Голубые глаза закрылись, он спиной начал заваливаться в бездну.
Я с воплем кинулась к нему:
— Нет!
Ужасно длинное мгновение, во время которого я успела выхватить из его груди кинжал, обжигаясь пламенем хаоши, и схватить за руку. Я бы не удержала своего большого мужчину, если бы в последний момент не зацепилась рукой за белую ленту, оплетавшую ближайшие глыбы.
Йелли полетел вниз, я за ним. Резкий рывок вырвал из сустава мою руку, следом сильный удар — мы рухнули на короткий ледяной выступ, пролетев всего метра три. Я захлебнулась криком боли. Кажется, еще чуть-чуть — и точно осталась бы без руки. Я выла от дикой боли в плече, но приказала себе не разжимать руки: одной держала мужа за брачный браслет, второй — сжимала накрученную на запястье ленту.
Изморозь, покрывшая грудь Йелли и собственная зверская боль помогали находиться в сознании и относительно ясно соображать, хоть подлая магия хаоши пробиралась в меня, опутывала проклятыми сетями. У меня не было времени защитить руки от кинжала, поэтому теперь мы с мужем оба на волосок от смерти. Если я разожму пальцы, мы не полетим на прекрасных белых крыльях, а упадем в клубящуюся облаками бездну и разобьемся о камни. И тогда никакая магия не спасет.
— Помогите-е! — закричала я в панике.
Держать Йелли становилось все труднее, он вот-вот соскользнет с ледяного выступа, браслет так натянул ему кожу на запястье, что из-под него начала сочиться кровь. Как же спастись, как продержаться!? Боги, вы же так близко! Даже соображать было все сложнее, вот-вот отключусь — и все… Для начала я нарастила побольше льда, удлиняя выступ. Махала крыльями, с трудом преодолевая невероятную вялость. Как жаль, что мои крылья еще слабые, удерживают только меня, не потянут взрослого крупного мужчину с огромными крыльями.
— Я люблю тебя, слышишь, родной! Мы справимся, только открой глаза, ну пожалуйста! — умоляла я, а потом вновь срывалась на крик: — Помогите-е…
Я не отпущу мужа. Если не спасу, значит упаду вслед за ним, сложив крылья. Вместе даже в смерти и без сожалений! Но боги, как же хочется жить!
Распластавшись по ледяному выступу, я упиралась всеми конечностями и куда возможно, чтобы не сорваться. Одна рука начала отекать, другая — неметь, но я упорно сжимала ленту, удерживающую нас на краю смерти. В наступившей после взрывов и камнепада оглушающей тишине слышались редкие мучительные стоны. Кто-то остался жив, но, увы, не может помочь.