— Кайя, — я повторила его движение и осторожно уточнила. — Подземья?
Шедвик внимательно уставился на меня, как будто сканировал полыхающими серыми глазищами. Затем резко спросил:
— Откуда ты, Кайя? Из какого рода?
Врать бессмысленно, все равно нечего. Зато финт с амнезией во всех фильмах отлично срабатывал, может и здесь попробовать?
— К сожалению, кроме имени я о себе ничего не помню. Меня нашли в горах квошики, а потом обманом продали аяшу. Я немного помню языки, еще кое-что и, пожалуй, все…
Эта новость ошеломила Шедвика, причем, как мне показалось, кардинально изменила его планы в отношении моего пребывания здесь.
— Мне очень жаль, что тебя постигла большая беда. Я постараюсь стать тебе настоящим и самым преданным защитником, а не просто спасителем.
— Я…
Шедвик резко поднял руку, останавливая мою попытку напомнить, что я свободная:
— Да-да, я понимаю твои чувства и сомнения, Кайя. Уверяю, ты не пленница, а охранки на окнах от ворья и лиходеев снаружи. К сожалению, в наше время состоятельные миряне могут рассчитывать только на себя и лично заботятся о защите своих близких.
Я профессионально улыбнулась, показывая, что поверила, но напомнила:
— И все-таки, зачем я тебе нужна?
Кажется, Шедвика отпустило: он заметно успокоился. Неужели полностью поверил? Теперь уже мне стало не по себе: этот красавчик выглядел и вел себя как прожженный делец, тогда почему вдруг поверил незнакомой крылатой? Может, ему Цирик что-то рассказал о моей трехдневной выставке-продаже, но ведь его там не было в то время? Или я веду себя слишком непривычно для леары, поэтому моя легенда не вызывает сомнения? Можно еще, конечно, думать, что каждый верит в то, во что ему больше хочется.
Пока я задавалась вопросами, Шедвик подался ко мне ближе, опираясь локтем о подлокотник, и, заглядывая в глаза, проникновенно зашелестел:
— Не хочу недомолвок, Кайя, раз уж у нас такой необычный случай. Попробую открыться и сделать все, чтобы ты поняла и доверилась мне.
— Я буду очень благодарна тебе, — поддержала благие намерения очаровательно доверчивой улыбкой, — особенно если коснешься жизни леаров и своей.
Шедвик тоже улыбнулся, вероятно, думал, что мягко и по-доброму, но мне показалось — торжествующе и снисходительно. Либо я параноик, которого происки Зоря здесь и близких мне людей там довели до ручки, либо в улыбке очередного иномирца действительно отразились эти чувства, но внутри у меня все скрутилось в тугую пружину.
— Леары — прекрасный крылатый народ, выбравший для жизни вон те снежные вершины, что видны из окна. — Рассказчик повернулся к окну, приглашая присоединиться к нему. — Далеко-далеко тянется Великое восточное высокогорье, и полностью принадлежит вашим родам. Вы обладаете необычной для большинства мирян магией — ледяной. Там, высоко в горах, не холодно, как кажется отсюда, поскольку леары вытянули весь холод и теперь среди вершин благоухают сады и стремятся ввысь белоснежные дворцы.