Встаю, дрожащими руками запахиваю халат, даже не думая, кто его на меня надевал. И иду во вторую комнату. Огонь весело потрескивает в камине. Весело? Это не то слово. Привычно. Уютно. И страшно.
Нарлитар лежит. Зрение у меня после сна слабое. Я почти ничего не вижу, но сажусь рядом. Он укрыт одеялом. Мертвого же не станут укрывать одеялом, ведь нет?
— Ани, — в проходе появляется Кэст. — Ты уверена, что сможешь…
Киваю. Облизываю пересохшие губы.
— Лекарства на столе. Мазь для мага тоже. Записка от лекаря. Еда. Госпожа Унция проведает вас.
Кэст. Он всегда знал меня лучше остальных. Он такой же, как Эриф. Слишком добрый, чтобы быть боевым магом. Слишком чуткий, чтобы сражаться. Они оставляют меня, чему я благодарна даже больше, чем спасению.
— Ты меня теперь ненавидишь? — глухо спрашиваю я.
— За что?
Голос слабый. Но, как всегда, уверенный.
— За…за все. За силу. За то, что делаю. За то, как это делаю. За то, что так веду себя.
— Как я могу тебя ненавидеть? Я только попрошу…тебя…остановиться.
— Я уже не могу остановиться.
Повинуясь какому-то странному инстинкту, я перелезаю через Нарлитара и ложусь рядом, на подушку. Он чуть поворачивает голову, рассматривая мое наверняка уставшее и опухшее лицо. Не идеал красоты — уж точно.
— Надо было сказать, — говорит он.
— О чем? — я слабо усмехаюсь и шепотом добавляю. — Я устала.
— Вижу. Поспи немного. Нормальным сном, здоровым. Я тебе помогу. Вот оправлюсь и помогу, обещаю, родная моя. Потерпи, хорошо?
— Ты…ты избавишь меня от этой силы?
Еще пару дней назад сама эта мысль вызывала во мне ненависть. Сейчас…сейчас я чувствую себя так, будто долго задерживала дыхание и вот-вот смогу вздохнуть.
— Не совсем, — ему, как мне кажется, тяжело говорить. — Но станет легче. Обещаю.
— Хорошо.
Закрываю глаза. Действительно хочется спать.
— Тебе нужны лекарства? — бормочу в полудреме.
— Нет. Спи.
* * *
Проклятый дождь — основной минус приморского городка. Не такой, чтобы не любить жизнь здесь, но достаточный для поганого настроения. А тогда, будучи принцессой, я любила дождь. Глупая была, наивная. Глупость ушла с годами, наивность жестоко выбил муж. И брат его, что лежит рядом.
Не спит.
Курит, зараза.
— Еще раз закуришь в моем доме, Унция выгонит нас обоих, — говорю, открывая глаза и чуть приподнимаясь.
— Прости.
Он тушит сигарету, распыляет окурок и поворачивается.
— Как дела? Легче?
— Не поняла пока.
Вроде легче. Усталость, дикая усталость навалилась уже давно и не желает пропадать. Я хоть и не хочу больше спать, все же чувствую, что больше не могу что-либо делать. Хочется просто лежать, смотреть в потолок и ни о чем не думать. А приходится думать — о нем, о том, что я затеяла дело, которое не смогу завершить. Обо всем, что произошло в последнее время.