— Ванесса, — он улыбается. — Или Ани, если хочешь, я рад просто тебя видеть. Знаешь, думать о тебе и не знать, где ты, как ты, жива или нет, здорова ли…в общем, я просто рад, что ты здесь, в соседней комнате. Наверное, это просто дань совести.
— Вот и славно.
Я достаю из шкафа комплект постельного белья и теплое шерстяное одеяло. Ночи прохладные, хотя я вполне и обойдусь одним. Обычно беру два одеяла, но совсем оставлять Нарлитара без тепла тоже не дело. Быстро застилаю постель, стараясь не вспоминать, в каких обстоятельствах впервые пригодился данный навык.
— Все, прошу, — киваю Нарлитару. — Я рано ухожу, ты же…в общем, завтракать, обедать и ужинать иди в таверну.
— Не возражаешь, если я завтра принесу ужин сюда? Я все-таки хочу с тобой поговорить.
— Я ведь сказала…
— О городе. Ситуации. Твоей работе, — Нарлитар примирительно поднимает руки, и я киваю.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Ванесса.
Я останавливаюсь в проеме, глядя, как он снимает рубашку.
— Не бойся меня. Я тебя не трону.
* * *
Ночь — и это меня удивляет — проходит без сновидений. Совсем. Я даже не просыпаюсь, как это обычно бывает, чтобы закрыть окно, или завесить дверь одеялом. То ли ночь выдается теплая, то ли…
Открываю глаза. Чувствую, что мне тепло и очень уютно. Осторожно выглядываю из-под одеяла…одеял. С удивлением смотрю на второе одеяло, наброшенное на меня сверху. Обычно я укрываюсь двумя, но ясно помню, что накануне дала его Нарлитару. Если его приезд, конечно, мне не приснился.
Не приснился. Он выходит из второй комнаты, полностью одетый. В ответ на мой вопросительный взгляд, мужчина поясняет:
— Ты замерзла ночью. А я выходил, гулял. Чего без дела валяться?
— Как это ты определил, что я замерзла? — щурюсь и неприятно ежусь.
Тот факт, что я не проснулась, в то время, как Нарлитар бродил по комнате, вызывал вполне ощущаемое беспокойство.
— Ты свернулась калачиком и кашляла, — хмыкает он. — Не стоит видеть в обычном желании помочь подтекст, Ани.
Похоже, он всеми силами демонстрирует доброжелательность. А я веду себя, если уж быть совсем честной, как последняя хамка. И, хоть на то есть причины, оставившие в душе глубокие шрамы, мне это не нравится. Слабо улыбаюсь, благодарю и вылезаю из постели, желая как можно быстрее умыться. В груди разрастается неприятное ощущение. Как и в носоглотке. Простыла! Эрт прав, когда-нибудь я отвечу за издевательства над учениками. Кажется, этот день настал.
Кашель нехороший. Пожалуй, попрошу госпожу Унцию поставить банки. Лучшее средство, если не считать магических. Но мне только магии не хватало: я и так, как сплошная магия.