– Чувак, я с этим мужиком, – негромко произнёс ряженый у меня за спиной, а он однозначно был ряженый, и тут я не выдержал.
– Послушай, любезный! – начал я, резко развернувшись и повысив голос. – Я не знаю, как у тебя дома, но здесь уж будь любезен обращаться ко мне «ваше высокоблагородие»! Ты понял?! А то я могу тебя в карцер швырнуть! До выяснения!
Попаданец мельком бросил взгляд сначала на сурового дневального, доставшего свой наган, потом на высокого и тощего Дмитрия, сменившего утром Ивана.
– О’кей, ваше высокоблагородие. А это что за конторка? Явно не частная собственность, и не музей.
– Это спецотделение тайной канцелярии, – зло огрызнулся я. – Пройдём, любезный, в мой кабинет.
– Так её же вроде того… упразднили давно, ещё при этом… – он замолчал, словно забыл слово и никак не мог его вспомнить.
Даже нахмурился от натуги. Я смерил взглядом человека с ног до головы и немного сбавил тон, дабы не нагнетать обстановку.
– Это у вас нету, а у нас есть. Специально для таких вот загадочных личностей. Делится на разведку, контрразведку, жандармерию и вот нашу службу.
– Жандармерия – это политическая полиция?
– Да.
– А вы кто?
– Охотники на попаданцев, – ответил я, а потом поправился, – казённое учреждение для сыска личностей и предметов иномирового происхождения. Но в обществе зовёмся охотниками на попаданцев. И между собой тоже. Название удачное.
– А-а-а, – протянул ряженый, – уфологи при ФСБ. Круто!
Я не ответил, лишь развернулся и неспешно начал подниматься по лестнице, слушая чужие шаги за спиной. Нет, я не боялся, что он кинется на меня или сбежит. Если бы хотел это сделать, то уже попытался бы в машине или в магазинчике. Попытался бы, и получил пулю. Просто я хотел понять, что это за человек. Первое впечатление говорило, что он недворянского происхождения, но и не из самых низов, скорее всего, из среднего мещанства. Судя по тому, как вглядывался в надписи на торговых рядах и в афишу театра, читать умел. Причём наше письмо не сильно отличается от его родного. Свою историю знает. Имеет широкий круг друзей, так как с людьми сходится легко. Не озлобленный жизнью, и не ждёт от всех подвоха.
Пока шли, он деликатно пропустил горничную со стопкой постельного белья, а потом коротко проводил её взглядом, не обойдя вниманием женские прелести. Это тоже о многом говорит.
Когда зашли в кабинет, он замер, разглядывая многочисленные клинки и картину.
– Круто, чу… ваше высокоблагородие, – промолвил он поправившись. – А это, типа, на Байкале? Я туда в отпуск летал. Руин только не помню.