- И что? – крайне заинтересованно спросила Игоревна.
- Думается мне, знаком он уже с женщинами, и более того, умеет себя контролировать. Только не понятно, как всё это вяжется с его потерей памяти.
- Очень просто, – неожиданно вмешалась в разговор Фрося.
Вопросов никто не задал, но потому, как все свели на ней взгляды, можно было и догадаться, чего от неё хотят.
- Поцелуи, – продолжила она реплику, но как-то непонятно для окружающих.
Возникла немая пауза.
- И что?! – первой не выдержала Волынская-Младшая.
- Ну…. У него после них видения. Он в подробности не вдавался, но будто там целая жизнь. Плохая…. Потому он заявил, что целоваться больше не будет.
- А…. Ну это не большая проблема, детей можно заделать и без них! – вновь оживилась Игоревна.
- Не гони лошадей. Вот для этого его организм как раз ещё и не готов, – прокомментировала Ти.
- Жаль! Только что же делать тогда со всеми этими чулками?
- Ненавязчиво привлекать его внимание.
- Тоже вариант. Слушайте, а вам не кажется, что Доместики как-то особенно плотно стоят вокруг нашего дома. У них, что, тут штаб?
- Это ты военная, а мы вряд ли вот так сразу и без подсказки такое заметим – прокомментировала её замечание Юстина, теперь тоже во все глаза, смотря в экраны наружного обзора, заменившие в этой машине банальные окна.
- По-моему, всё так же, как и везде – добавила Фрося.
- Слушай, Тань, давай сначала перетаскаем всё домой, а потом уже ты понаблюдаешь за обстановкой изнутри, если так интересно. Нам-то какая разница, чем они тут заняты, главное тихо и нет беспорядков, – подумав, сказала Ти.
***
Несколько дней спустя. Кусково. Резиденция Шереметьевых.
Возле окна стоял мужчина, одетый по-домашнему, если можно говорить так про его халат дорогущего материала и удивительной выделки, и смотрел на огромный пруд, идеальная зеркальная гладь которого блестела на солнце. Кабинет был немаленький, да и отделан так, что превращал его в произведение искусства. И в этот момент распахнулись створки высоченных дверей, покрытых позолотой, с медленным величием крепостных врат. В образовавшийся проём энергично ворвался весьма импозантный мужчина, выглядевший, максимум, лет на тридцать и прошёл к первому с характерным стуком каблуков по паркету.
- Вы меня звали, отец?
- Пойдем, присядем сынок, заодно ты посмотришь документы.
На некоторое время наступила тишина лишь раз прерванная шуршанием бумаги.
- Что скажешь? – спросил хозяин кабинета.
- А что тут скажешь? Некая Татьяна Игоревна Волынская-Младшая прислала запрос на выкуп какого-то крепостного, толи Изи, толи Изяслава. Мне-то это зачем? Я и свой секретариат пропесочил, за попадание такой ерунды мне на стол.