Гнас закивал, явно понимая под его словами что-то своё.
– Пока здесь отсидишься, у нас?
– Да, – Неохотно ответил мужчина, – узнать сперва нужно, что там за история. Может, вовсе уж далеко уходить придётся.
Закусив губу, мальчик кивнул. С добрым дядей Максом расставаться он не желал, но и допустить, чтобы тот попал к проклятым лягашам, никак нельзя. И эмигранты эти чёртовы! Сами не угомонятся и другим спокойно жить не дают!
Несколько дней Парахин отсиживался у матери Ганса (для подобного случая и спонсировал), и думал, как жить дальше. Информация пришла не самая радостная – в его квартире нашли труп.
Константин Ставродакис – грек с германским гражданством и крайне мутной биографией. В своё время Максиму порекомендовали его как человека, способного достать всё, что угодно.
Пробив человечка, Максим разочаровался как в Константине, так и в рекомендателе – грек оказался мелким аферистом и трепачом. Бог с ним… но пару недель назад люди видели их вместе, а Ставродакис успел разболтать о предстоящих совместных делах.
По всему получается, что в покое его полицейские не оставят. Не факт, что посадят или начнут прессовать вовсе уж жёстко, но жизнь осложнят всемерно. Подозрительный иностранец без прошлого и с сомнительными документами… работу он потеряет гарантированно. Помимо потери работы светила как минимум подписка о невыезде на несколько месяцев.
А если затянуть дело… а РОВС может. Благо… или скорее не благо для него лично, связи с немецкими спецслужбами у них крепкие. Полицейские его в жопку подпихнут к сотрудничеству с беляками.
– Вот же бляди! – В очередной раз ругнулся Макс на белогвардейцев, – подставили так подставили! Теперь либо в бега, либо к ним на поклон иди. Хрен кто меня на работу возьмёт после такого. Алиби ладно… скорее всего докажу, если не нашлось среди беляков особо одарённых. А вот нужно ли? Может, проще подстроить собственную смерть, да рвануть в Россию?
Парахин, по давней привычке думать в действии, вскочил с кровати и принялся отжиматься с хлопками. Отжавшись так с полсотни раз, начал наносить удары по воздуху, отрабатывая одну из любимых связок.
– Чёрт! Рано! Полгодика мне, и в Союз рванул бы с такими материалами, что меня бы там в жопу целовали. И здесь пару лёжек обеспечить успел бы на крайняк…
Хотелось придти в Союз под фанфары, пусть и не в буквальном смысле слова. Одно дело – несколько мутноватый тип, принёсший бесценные сведенья и располагающий какой-никакой, но собственной агентурой. Макс даже продумал образ бывшего уголовника, перековавшегося в борца за народное счастье.