– Слышь, гнида очкастая! – Взъярился отбракованный, а ну пропустил!
Дёрнувшийся было на помощь медику наблюдатель с майорскими знаками различия[4], остановился, глядя на осевшего наземь скандалиста.
– Вы как, Игнатий Петрович? – Поинтересовался он у врача, потирающего кулак, – руку не зашибли?
– Ничего, – усмехнулся тот, щупая пульс у лежащего под ногами буяна, – жив… С ним всё в порядке, да и со мной тоже. Даром, что ли, боксом в университете занимался! Будет мне каждый…
Поглядывая на пожилого врача с опасливым уважением, комсомольцы выполняли его указания преувеличенно старательно. Не стали спорить даже опоздавшие, которых он осмотрел, выдав рекомендации.
– …да ты что? Сёмку? Один ударом?! Тот же бугаина…
– … боксёр… говорят, даже в профессиональном боксе выступал, пока учился. Да, чтоб на учёбу…
– … ничё себе… это если врач здесь профессиональный боксёр, то инструктор кто?!
Простейшие задачки на соображалку отсеяли ещё пятерых.
– Грустно, – меланхолично сказал попаданец, раскачиваясь на носках перед оставшимися, – грустно, что это были лучшие представители советской молодёжи. Я ожидал, что хоть человек десять останутся, а тут… знать, дела у советской молодёжи дела совсем плохи, или мне прислали не лучших её представителей.
– Максим Сергеевич, – начал было один из комсомольцев, но замолк под тяжёлым взглядом Прахина.
– Грустно, – повторил тот ещё раз, – Ладно, бог с ними… да не поправляйте вы меня с поговорками, молодые люди! Мне сегодня переучиваться под советскую действительность, а завтра опять куда-то пошлют… и что, снова? Нет уж!
Комсомольцы переглянулись восторженно и выпрямились ещё сильней, поедая глазами инструктора.
– Расслабьтесь… вольно, – махнул рукой Максим, – об этом не распространяйтесь. Не велик секрет, но лишний раз языком трепать не надо, ясно?
– Да, товарищ…
– Инструктор или тренер, как вам удобней, – благожелательно сказал попаданец, – расслабьтесь, говорю. Структура у нас предполагается пусть и военизированная, но гражданского типа, так что вся эта уставщина должна быть в головах, но дисциплина у нас прежде всего внутренняя, а не внешняя. Разъяснять надо?
– Не надо, товарищ тренер, – мотнул кудлатой головой студент, – курсант Сёмин, второй курс педагогического! Всё понятно – тянуться во фрунт не нужно, но приказы выполнять безоговорочно.
– Молодец, курсант. А теперь пройдёмте – покажу, чему собираюсь вас обучать.
– … Ахренеть! – В голос повторил Лёнька Дьяконов, шагающий с товарищами по пыльной дороге, – ну и волчара у нас инструктор! Видел, как брусья и кирпичи… голыми руками!