Харкнув демонстративно на пыльную траву, он выразительно посмотрел на попаданца и двинулся в сторону станции. За ним зашагало с полдюжины человек, и Макс не стал никого задерживать, мысленно отмечая тех, кто решил плюнуть на него… в прямом и переносном смысле.
– Пятнадцать человек – максимум, который может обучить опытный инструктор, если у него есть помощники. Прошу не радоваться, что часть конкурентов ушла. Отбор будет проходить по нескольким параметрам, и если останется один человек, буду учить одного и проводить новые наборы. Это ясно?
– Да! – Прошелестело по выровнявшимся рядам. Попаданец поморщился еле заметно. Привыкший к фразам вроде так точно, ныне выкинутым из устава как старорежимным, он раздражался от многих советских реалий.
– Сперва бег, – привыкший к тому, что Каждый солдат должен знать свой манёвр[3], по возможности объяснял свои действия, – который проверит вашу выносливость. По окончанию бега врач проверит показатели вашего организма. Потом задачки на сообразительность и скорость реакции. Ясно?
– Да! – Ответили вразнобой, стараясь не слишком галдеть. Стараясь, но…
– Как воробьи вокруг тёплого навоза зимой разчирикались, – пришло на ум попаданцу, – ну никакого понятия дисциплины!
– Побежали!
Одетый в старую красноармейскую форму и старые сапоги, подогнанные по ноге, Прахин побежал впереди, задавая темп. Бежали по лесу, по одной из просёлочных дорог близ Петергофа.
Маршрут размечен яркими цветными тряпицами, в которых попаданец отказался признавать флажки. Ну какие это флажки?! Тряпочки и есть! Время от времени маршрут сходил с дороги, проходя по кустам и канавам.
Тогда Макс увеличивал темп и показывал, что надо делать, перепрыгивая препятствия. Перепрыгнув, останавливался с блокнотом и смотрел, как бегут комсомольцы. К досаде последних, немолодой уже мужчина не только не выглядел запыхавшимся, но и с лёгкостью обгонял потенциальных курсантов после остановки.
– Двужильный чёрт! – В сердцах выразился кто-то позади. Прахин не стал обращать внимания, только усмехнувшись слегка.
Отметку в десять километров преодолело всего двенадцать человек, запалённо хрипящих и поминутно отхаркивающихся. Медик отфильтровал ещё троих, причём решительно.
– Шумы в сердце, молодой человек. Никуда не годится! – Интеллигентного вида доктор настроен очень решительно, блестя стёклами пенсне.
– Доктор, ну может пропустите? – Тихонечко шипел один из забракованных, нависая над дощатым столом, за которым расположился немолодой врач, – не каждый же день такие скачки, а?
– Никак нельзя, молодой человек, – сочувственно сказал врач, разводя руками, – установки самые суровые. Меня предупредили, что гонять вас будут в хвост и в гриву. Может и не помрёте, но инвалидом… Нет, молодой человек, ни за что!