– Не думаю, что смогу чем-то вам помочь, – честно признался Гуров. – Пока из того, что вы рассказали, я не услышал ничего, чтобы однозначно вызвало сомнения.
Надежда, вспыхнувшая было в душе парнишки, тут же испарилась, будто клапан из воздушного шара вынули, и он за секунду сдулся. Взгляд снова приобрел тот оттенок, который Гуров называл «безнадежное отчаяние». «Черт, не смотри на меня так, – мысленно простонал он. – Не смотри, тебе говорят!» Будто услышав его мысли, Никита отвел взгляд в сторону. Посидел с минуту молча, затем так же молча поднялся и поплелся к двери. Лев смотрел ему вслед, и на душе становилось все паршивее. «Вот что ты за человек, Гуров, – чертыхнулся он про себя. – Правильно тебя Орлов сегодня песочил. Мало, видно, раз и часа не прошло, а ты снова за старое. Ведь ясно как день, что дело безнадежное. Куда лезешь?»
Но отпустить парня в таком состоянии, не оставив даже надежды, он просто не мог. «Ведь пацан совсем, едва двадцатник разменял, а уже такие перипетии в жизни. И что, оставить его всю жизнь с этим грузом жить? Не зверь же ты, Гуров! Забудь про Орлова, делай то, что подсказывает совесть».
– Погодите, Никита, – остановил Лев парня. – Вернитесь, обсудим кое-что.
Никита резко повернулся и снова сел на стул.
– Давайте поступим так: я свяжусь со следователем, изучу материалы дела, и после этого мы встретимся и поговорим. Такой вариант вас устроит?
– А разве у меня есть выбор?
– Выбор, брат, всегда есть. Пока человек жив, у него есть этот самый чертов выбор. Не забывайте, это вы пришли ко мне за помощью, и убеждать взяться за дело должны меня вы, а не я вас.
– Простите, – смутился Никита. – И поверьте, я благодарен вам уже за то, что выслушали меня. Предложение ваше очень щедрое. Все же какая-то надежда.
– Должен предупредить: следователя, который вел дело вашего отца, я знаю с положительной стороны, поэтому особо не обольщайтесь. Жизодра – мужик толковый, въедливый, если что-то учует, не отступится. Конечно, и он может ошибиться, он ведь не провидец, но шансов на это мало. Можно сказать, совсем крохотный шанс.
– Крохотный – уже хорошо, – немного повеселел Никита и вдруг добавил: – А знаете, я уверен, что вы увидите то, что проглядел Жизодра. Непременно увидите. До свидания, полковник Гуров. И удачи вам с расследованием!
Никита быстро поднялся и почти бегом выбежал из кабинета. Лев проводил его задумчивым взглядом и медленно проговорил вслух:
– Я тоже в этом почти уверен, Никита. Почти уверен.
Гуров не привык откладывать дела в долгий ящик, поэтому, полистав записную книжку, выудил из памяти телефона номер следователя Жизодры и нажал кнопку вызова. С Аристархом Генриховичем Жизодрой судьба свела его лет пятнадцать назад, когда тот делал первые неуверенные шаги в роли следователя районного отдела полиции. Помимо странной фамилии и экзотических имени-отчества, насмешница-судьба наградила Жизодру своеобразной внешностью. Рост под два метра сочетался с короткими, едва доходящими до пояса руками. Толстый мясистый нос соседствовал с утонченными скулами и длинной гусиной шеей. Красно-рыжие волосы упругими кудрями кустились над ушами и воротником, но категорически отказывались расти на макушке, отчего любая прическа на голове Жизодры выглядела как парик клоуна. В довершение ко всему глаза его так глубоко засели в черепе, что, даже когда он пребывал в приподнятом настроении, собеседнику казалось, что, кроме подозрения и неприкрытой злобы, те ничего выражать просто не умеют.