Время летит так быстро. Сейчас я согласна с Эйнштейном.
Время течёт быстрее или медленнее в зависимости от восприятия.
Теория относительности такая романтичная. И такая грустная.
Макисе Курису, «Врата Штейна (Steins;Gate)»
– Ди Крейн! Ну сколько можно?! – орал на меня разозленный Георг.
– Но, директор Фейербах! – проканючила я.
– Я уже три года директор, но таких, простите Триединые, тупых студентов давно не видел! Сколько можно повторять: не произноси ты заклятия вслух! Повторяй их про себя, сумасшедшая! – директор отмахнулся от маленького огненного шарика размером с помидорку черри.
Подобные летали по всей комнате десятками и больно жалили, если им удавалось соприкоснуться с телом. Это Георг мог легко от них отмахиваться, мне же приходилось уворачиваться. Ну не виновата я! Сложно учить заклятия, не произнося их вслух. Происходило это всегда автоматически по старой студенческой привычке. А вот как к словам прикреплялась сила, понять не могли ни я, ни мужчина. Еще на первом совместном занятии он пришел к выводу, что сила у меня есть, а вот ума недостает. Случилось это после того, как я призвала огненный смерч. Маленький, но учебному кабинету хватило сполна. Все следующие занятия проходили в классах для практики, несмотря на то, что ликвидировать проблему Георгу удалось на удивление быстро. Орал он, конечно, знатно, но и успокаивался быстро. Стоит заметить, что все замечания были справедливыми. Кричал Георг всегда по делу, если терпение его доходило до крайней точки. Совсем другое дело, что доводила я его до нее слишком часто.
– Думать надо головой, Виолетта, перед тем, как что-то делаешь. Головой, а не тем, чем ты там думаешь! Сама сделала, сама и развеивай!
– Но, директор Фейербах! – взвыла я не своим голосом.
Это было несправедливое и жестокое наказание. Если работать с силой я могла легко – мощи хватало, то с тонкой материей развеивающего заклятия приходилось помучиться. Я все время вкладывала сил больше, чем было необходимо, из-за чего заклятие рвалось, не выдерживая такого напора. Действовала я как танк – напролом, а надо быть иголочкой, что у меня получалось раза так с десятого. Почему-то с ведьминскими заклятиями такого не происходило. Мучилась я только с огненной магией.
– Давай-давай, Ди Крейн. Я в тебя верю!
– Я сама в себя не верю… – пробурчала себе под нос, складывая руки лодочкой и зажимая безымянные пальцы.
– Что-что? – ласковым голосом переспросил блондин, сощурив глаза.
– Говорю, сделаю все в лучшем виде, – заискивающе улыбнулась я, – вам не о чем переживать.