И пусть она думала, что я не увижу ее эмоций, ведь идеально ровная спина все так же удалялась из виду, да только сжатые кулачки прекрасно выдавали ее с головой. Девочка злилась. А я испытывал какую-то детскую радость от такой жалкой для мужчины победы. Тогда Виолетта Ди Крейн поселилась в моей голове, стала навязчивой идеей. И я твердо решил, что не уйду, несмотря на все ее попытки отвязаться от меня. Пусть мучается, бедняжка. Ведь избавлялась она от меня явно с какой-то целью. И я даже узнал с какой. Намного позже, после нашего разговора в гостинице.
– Помнится, кто-то обещал уехать… – девочка первой пошла на контакт, пусть и в такой привычно нагловатой форме.
А мне захотелось позлить ее. Я видел, как она закатывала глаза, наблюдая за мной и рыженькой обаятельной дамой. Признаться, не сдержался, видя ее смущение.
– Вам обещали другое, мисси. Совершенно другое… – я знал, какое впечатление произвожу на девушек. И знал, как лучше преподнести себя. Ведь давно не маленький мальчик.
А эта мелкая стерва, вместо того чтобы растечься возле моих ног восторженной лужицей, начала мне угрожать. Мне, директору, она угрожала исключением! Да даже мисс Лионель не мог указывать архимагу. Только Совет, только император. А тут эта пигалица откровенно нарывалась. Мне стало смешно. Она явно не знала, кто я и чем занимаюсь. Дитя, маленькое неопытное дитя, которое пытается играть во взрослые игры.
– Хорошо, я уйду, но, не дай Триединые, ты попадешься мне еще раз на глаза.
Мне стало скучно. Я ожидал от нашей перепалки большего. Я даже испытал разочарование. Такое детское, как когда на Лунный день ты ждешь от родителей одного подарка, о котором говорил весь год, а в итоге получаешь совершенно другое.
Конечно, я не мог так просто бросить выполнение своей задачи. За малышку я отвечал перед ее отцом, да и плату нужно отрабатывать. Я следил за девчонкой тайно. И каким же было мое удивление, когда она вечером собралась и покинула гостиницу для того, чтобы продать драгоценности. Этого я понять не мог. Зачем? Ведь, несмотря на явную нелюбовь со стороны семьи, я сомневался в том, что первый советник оставит дочь без поддержки. Но она упорно набивала цену, как опытная торгашка, и в конце получила свои девять золотых и воришек на хвост. И если арка меня заметила, в этом я уверен, и только потому не стала ничего предпринимать, доверившись мне, то маленькая стервочка была наивной девочкой и не замечала ничего, блуждая в своих мыслях. А я все больше убеждался в том, что воспринял ее совсем не такой, какой она была на самом деле. Воришек я, естественно, отправил обратно в лавку с наказом передать пламенный привет владельцу.