Один на льдине (Шитов) - страница 71

Подумав немного, Захаров начал давать показания:

— В течение последней недели до своей гибели Иван Иванович из города никуда не уезжал. Поэтому все его передвижения были однообразными: дом — работа, работа — дом. Иногда он с любовницей отдыхал в сауне или в ресторане.

— Вы ее знаете?

— Знаю.

— Кто она такая? Фамилия, имя, отчество, где работает, где живет?

— Камнева Ирина, отчества не знаю, секретарем работает на нашей фабрике.

— Как давно они были в близких отношениях?

— Месяца четыре.

— Не долго…

— Столько времени Ирина работает у нас секретарем. Знаете, Иван Иванович был бабником. Всех любовниц, которых я знаю, он принимал на фабрику работать секретарями. Как одна надоедала ему, он ее увольнял, а на ее место принимал новую.

— Понятно. Значит, до убийства Петухов передвигался по треугольнику: работа — любовница — дом. А в другие места в тот период он разве не ездил?

Вопрос Степанова заставил парня задуматься. С ответом он решил не спешить, чтобы не показаться неискренним. К своему удивлению, он вспомнил в подробностях многое.

— За день до своей гибели Иван Иванович вместе с нами ездил в «Зарабанк». Там он находился часа полтора.

— У кого он был на приеме?

— У управляющего.

— О чем они беседовали?

— Я не знаю, мы при их разговоре не присутствовали.

— Он вам не говорил, зачем приезжал в банк?

— А чего ему с нами говорить о своих делах? Мы для него были всего лишь псами, охранявшими его.

— Он с собой ничего не брал, когда шел в банк?

— Ничего в руках у него в тот день не было. А вот на другой день, утром, он снова вместе с нами приезжал в «Зарабанк», и дипломат в руках был.

— Дипломат у него был пустой или чем-то наполненный?

— Когда он его нес в банк, то мне показалось, что он полный, набит чем-то тяжелым… А когда он вышел из банка, то перекладывал его из одной руки в другую легко. Значит, дипломат был пустой…

— В этот же день вечером при выходе из конторы кондитерской фабрики он был застрелен киллером, не так ли?

— Да.

— А еще куда он ездил в ту злополучную неделю?

— По-моему, больше никуда.

— А если подумать?

— Хоть убейте, но больше ничего не могу вспомнить!

— Ну что же, и на это скажу спасибо. Просмотрите, что мы с вами тут написали, — подавая Захарову протокол допроса, предложил Степанов.

Внимательно прочитав каждую строчку, Захаров вернул протокол.

— Все верно.

— Дополнений никаких не имеете?

— Нет.

— Тогда подпишите.

Захаров расписался на каждой странице протокола. Отпуская свидетеля, Степанов на всякий случай предупредил:

— Чтобы у вас не возникли неприятности, постарайтесь о нашем разговоре никому не сообщать.