– вспоминал о первом утре ярославского мятежа уездный военный комиссар Громов. Ему вторил продовольственный комиссар Охапкин: «Я лично, проживая на квартире за Которослью, ничего не подразумевая, в этот же день, как и раньше, пошел на занятие в город, в то время я был продовольственным комиссаром города Ярославля. Прошел всю Федоровскую, теперь Пролетарскую улицу и Московское шоссе, вплоть до самого Американского моста, ни о чем не думая и ничего не подозревая, что произошло в городе, т. к. в это время слышна была очень редкая ружейная перестрелка и таковая в то время являлась обычным явлением, т. к. в то время ежедневно можно было это слышать по направлению к городу, в особенности в ночное время, эту стрельбу устраивали красноармейцы в погоне за бандитами, а иногда и просто ни с того, ни с чего. Когда я подошел к самому мосту, у которого стоит товарищ Коротин, который мне и заявил, что в городе что-то неладно». Аналогичное можно услышать и от большевика Васильева: «Утро, 6-го июля. Суббота. Встаю и иду в мастерские Урочь. Жил я за Волгой. Не успел дойти до железнодорожной линии, как окружили меня два офицера и два ученика одного из цехов наших мастерских».
Серьезность сложившейся ситуации оценил только член революционного трибунала К. Терентьев, который позже так описал начало белогвардейского восстания: «После совещания в Доме Народа, кончившегося довольно поздно, в 1 час или позднее ночи, спокойно уснул в квартире рядом с Домом Народа, № 23 на набережной и часов в 5 утра услышал трескотню пулемета, прямо с постели в нательном белье я бросился на улицу, и у самого крыльца стоял автомобиль с 2-мя пулеметами и обстреливал Дом Народа. На мой вопрос, почему стреляют, мне ответили, а тебе что хочется знать – наведите на него пулемет, и я быстро вбежал в квартиру, где уже все семейство – жена и 4 детей плакали, одевшись в пальто. Наскоро надел верхнее белье, предложил жене с детьми отправиться через Волгу в деревню к родственникам. Вся семья покинула квартиру, отправилась на пароход, а я полетел к Дому Народа. Автомобиль обстрелял и уехал. Навстречу из Дома Народа выходит т. Тихонов, который был зав. Домом, после он был в Губутопе, и к нам двоим присоединился продкомиссар Уваров, левый эсер. Мы с т. Тихоновым были в недоразумении и говорили Уварову, что левоэсеровщина выдумала попугать коммунистов. Уваров отрицал и предупредил, что он ставил в Губпродкоме пулемет в окна и к дверям, затем пытались звонить по телефону, но они не работали. Тогда только поняли, что дело серьезное. Надо быть готовым, я побежал за револьвером, т. Тихонов тоже, и Уваров побежал готовиться к принятию сражения».