Потери среди запертых на барже людей были немалыми. Один из выживших участников тех событий вспоминал: «Снаряды в баржу валились каждый день. Одними дровами, которые сыпались в голову от попадавших в баржу снарядов, убило человек пятнадцать – двадцать». Другой «баржист» Роман Ваверняк (в списках ошибочно указан как Роман Лаверня) рассказывал несколько лет спустя после окончания Гражданской войны: «От снаряда, попавшего в баржу, было несколько раненых и три трупа: без голов, без ног, куски мяса. В Волгу сбрасывать запретили. Отхожее место тоже на барже. Когда иногда с катера бросали хлеб, то он нередко попадал в нечистоты». В «Красной книге ВЧК» по этому поводу сообщалось: «Трупы убитых товарищей и скончавшихся от ран оставались тут же (вынести их было невозможно под постоянной угрозой стрельбы) и, разлагаясь, заражали атмосферу». Если завершать рассмотрение проблемы с обстрелом баржи, то нередко звучала мысль о том, что по барже стреляли выступившие на стороне повстанцев гимназисты. Например, сообщалось: «Пришлось перенести все невзгоды и зверства со стороны маленьких мальчишек гимназистов». По этому поводу можно сделать два замечания. Во-первых, караул на набережной напротив баржи действительно было поручено нести одному гимназисту, но тот (согласно многим показаниям) при первом же удобном случае норовил сбежать домой. Во-вторых, с середины Волги едва ли можно было разобрать, что по барже из револьвера стреляли именно гимназисты, а в некоторых других случаях «сестра милосердия».
Куда более важным является анализ причин, почему на барже, которая превратилась не просто в «водную тюрьму», а в форменную западню, возник страшнейший голод. В первый день пребывания на барже заключенным было выдано по фунту белого хлеба и полфунта сливочного масла. Такой рацион вызвал у многих беспартийных своего рода «оптимизм»: «Богаче комиссаров норм», «На таких харчах готов поджидать мировую революцию». Один из участников вспоминал: «На другой день нам привезли по фунту белого хлеба и по полфунту сливочного масла. Некоторые даже говорили, что новая власть будет лучше и нас накормит». Ситуация в корне изменилась, когда город начали обстреливать с нескольких сторон. Отвечавшая за провиант актриса Валентина Барковская не решалась послать на прекрасно простреливаемую набережную кого-то из своих подопечных. В итоге баржа пару дней оставалась без провианта. Когда об этом стало известно Перхурову, он устроил скандал. На суде он рассказал: «Положение арестованных на барже было ужасно, потому что нельзя совершенно было туда подвезти пищи. Я помню тот скандал, который был поднят мною, когда я узнал, что арестованным по нескольку дней совершенно не давали никакой пищи. Я немедленно же приказал регулярно доставлять пищу. Вызвался для этой цели один офицер-латыш, что он туда пищу перенесет, но он был в первую же попытку ранен и вскоре умер в госпитале против штаба»