Усатая проводница покрикивала на всех пассажиров, а важный дядя покрикивал на нее, и она виновато кивала головой.
Анапа оказалась похожей на деревню, и не было в ней ничего особенней), кроме моря и солнца.
Сначала мы даже и не поверили, что перед нами самое настоящее море. Оно пахло водорослями и солью, глубиной и свежестью. Оно было разноцветное и живое. А мы были счастливыми.
— Я морем напился! Я морем напился! — восторженно кричал Ленька. — Честное слово, оно само мне в рот заскокнуло! Оно соленое!
К вечеру мы обнаружили, что нашим соседом был тот важный дядя, с которым нам пришлось ехать сюда в одном вагоне.
Он — будто ни разу в жизни не видел нас! — прошествовал мимо, а мы даже поздороваться испугались.
Собачонка Чижик бросилась к нему с радостным визгом, но дядя так посмотрел на нее, что она примолкла и виновато замахала хвостиком.
Дядя вынес во двор раскладушку, лег, развернул газету и захрапел — солидно, с достоинством.
Мы сидели в беседке под огромным раненым тополем. Ранило его осколком снаряда в войну. И хотя он не упал, хотя по-прежнему одевался листвой, большое дупло напоминало о его беде.
Над нами было густое небо. Невдалеке ровно дышало живое море.
— Он ведь тоже герой, да? — спросил Ленька, гладя тополь.
— Герои — это которые с орденами, — насмешливо ответил из темноты важный дядя. — А будь ты хоть весь в дырках…
— Пора спать, — перебила мама Надя и повела Леньку в дом.
А Ленька спросил:
— Этот дядя в дырках или нет? Как по-твоему?
Когда они ушли, я сказал:
— Зачем же это вы при ребенке…
— И дети с малых лет должны правду знать, — проговорил дядя таким наставительным тоном, что я побоялся спорить.
С утра мы уходили к морю и возвращались поздно. Если Чижик встречал нас радостным лаем, мы знали: дяди еще нет дома. Если Чижик виновато махал хвостиком, значит, дядя спал во дворе с газетой в руках.
Как-то я сидел в беседке один. Распахнулась калитка, ко мне нетвердыми шагами подошел важный дядя и плюхнулся рядом.
— Отдыхать надо без семьи, — заговорил он. — Что за отдых, я не понимаю, с детями и женой? — От него несло спиртным, и слова он произносил с трудом, будто боролся с ними. — У меня жена… — дядя загадочно округлил глаза, словно намереваясь сообщить тайну, — вот такой ширины… — и показал руками размеры своего собственного корпуса. — Королева Марго… — Он достал из кармана бутылку, налил в стакан. — Ну, будем здоровы и прочее… — выпил и облизнулся. — Не вино, а ситро. Вообще, безобразий у нас — куда ни ткнись, везде… — дядя выпятил толстые мокрые губы. — С водкой и то перебои бывают.