— Кстати, а что вы собираетесь делать с нашим американцем? Он совсем в депрессию упал, заперся в каюте и уже третьи сутки не выходит, даже в ресторане не появляется, как бы чего дурного с собой не натворил.
— Блефует парень, хороший актер и только, — Игорь приложил параллельную линейку к заданным на карте координатам и остро отточенным карандашом проложил новый курс. Прямая линия заканчивалась штурманским знаком: маленькая окружность и якорьком на карте, где глубины не доходили до 30 метров в двух милях от побережья острова Шикотан.
— Меня сейчас это Карпентер меньше всего интересует, — продолжил Смагин, завершив прокладку. Он ревниво осмотрел свое произведение и повернулся к капитану.
— Вы не против моей корректуры маршрута?
Семенов никак не отреагировал на его слова, он опять приник к своему любимому биноклю.
— Сейчас, Виталий Николаевич, главная наша задача доставить рыбаков до места назначения, — Смагин с улыбкой взглянул на капитана, — а американцу я уже пояснил что делать, дальше его воля.
Игорь вдруг ясно представил себе, как Джон будет метаться по мере приближения судна к Владивостоку. Он уже знал, что Карпентер пытался без его и ведома капитана, выйти на судовых радистов, подсовывая им стодолларовые банкноты, но, слава богу, парни оказались старой закваски и они, как от чумы шарахались от дьявольски хрустящей зелени. Начальник рации Картавцев чуть ли не на пинках выгнал провокатора из радиорубки и удовлетворенно уселся за свой любимый «ключ» для передачи подходных радиограмм. Первая ушла от начальника рейса Смагина своей любимой жене Ольге и сынишке Димону.
Картавцев с сожалением покачал головой: «Никогда не будет семейного счастья у моряка — такова его судьба!». Он, почему-то, вспомнил свою жену Тамару, с которой он числился в браке уже двадцать девять лет. А жил — то он с ней по-настоящему не более двух. Длинные рейсы, короткие встречи, какая уж там жизнь. А она, интересная блондинка, официантка в центральном ресторане «Арагви», что ей оставалось делать, когда вокруг столько красивых и богатых мужиков. Картавцев не ревновал, он просто жалел ее и продолжал свою нескончаемую одиссею по морям — океанам. Мягко зажав ключ между большим и указательным пальцем, радист завел свою нескончаемую мелодию сигналов Морзе.
* * *
Американец сунулся, было, и к начальнику Управления Дальморепродукт господину Сидоренко Ивану Дмитриевичу, но старый лис уже прочувствовал ситуацию и дабы не вмешиваться в чужие дела взял и просто напоил американца до беспамятства, конечно же, пообещав содействия на берегу, хотя прекрасно понимал, что в порту у каждого, вдруг, возникнет масса своих проблем и до смешного наблюдателя из Сиэтла, оказавшегося по воле судьбы вне закона, никому уже не будет дела.