Игорь покачал головой, но в темноте рубки никто этого не заметил.
— Пусть, народ спит спокойно, а я пойду, прикорну с полчаса, впереди трудный день.
* * *
Смагин зашел в свою каюту и включил свет. Он не понял куда попал. Все блистало чистотой и порядком, даже воздух был насыщен запахами цветочного дезодоранта.
«Галина что — ли следы заметает» — хмыкнул Игорь и прямо в одежде плюхнулся на аккуратно застеленную, словно в солдатской казарме, кровать. Глаза моментально закрылись, и его тотчас унесло далеко от этого места на далекие острова Рикорда, где он с семьей и приятелями из яхт-клуба как-то отдыхали. Там тихо накатывалась волна на пологий песчаный берег, он лежал на махровом полотенце и глядел в бесконечную даль голубого неба с легкими перышками облаков. По песчаному берегу носился неугомонный Димка, рядом лежала Ольга в темных очках и белом купальнике. Она читала какую-то книгу. Игорь понимал, что это всего лишь сон, но сон был настолько реальным и красочным, что он запомнил все до мельчайших деталей.
Ему не хотелось просыпаться. Вот он под руку с женой и Димкой на руках идут по набережной. Ольга почему-то все время смеется. На Игоре
белые просторные траузеры и легкая безрукавка, легкий теплый ветерок теребит его длинные, светло-русые волосы. На Ольге тоже белое прозрачное платье, она то и дело забегает вперед и кружится, расставив руки. Они едят холодное мороженое, отчего в животе становится горячо и блаженная нега наваливается на Игоря.
Вот они у себя дома. Ольга лежит рядом, положив Игорю голову на плечо, и тихонько посапывает. Игорь боится разбудить жену и потому лежит тихо и смирно. Ольга что-то пробормотала, но это не ее голос. Смагин открыл глаза и приподнялся на локтях. Рядом, укрывшись простыню и, отвернувшись к переборке, спит девушка. «Боже, да это же Савельева!». — Игорь сел на кровати и слегка потянул простынь на себя. Девушка недовольно фыркнула и еще сильнее завернулась в махровую простынь. «Черт, она, как призрак, входит и выходит из моей каюты словно туман, который материализуется затем в эту великолепную фигуру».
Смагин сел на кровати и словно бык замотал головой: «Чертовщина какая-то!» Он прошел в угол каюты и заглянул в холодильник, где у него еще оставалось заначка — половина литровой бутылки «Smirnoff Vodka». Два хороших глотка кристальной обжигающей жидкости прямо из горла привели его в чувство. Этого ему было достаточно, чтобы избавиться от необъяснимого страха и нервного озноба. На него вдруг навалилось чувство вины, присущей всем русским людям. «Зачем я все это делаю?! Ведь меня наверняка ждут дома, беспокоятся. Как же вырваться из этого порочного замкнутого круга?»