Вот уже последняя фигуристая «Тойота», блеснув хромированными литыми дисками семнадцатидюймовых колес, мягко опустилась на бетонный причал, поросший пучками ярко-зеленой травы, рядом с нервно лязгающими буферами платформами для контейнеров и боцман Кручинин скрестил руки над головой, что означало окончание выгрузки.
«Баста!» — крикнул коренастый докер заветное слово всех портовиков мира крановщику на башне железного «Ганца», изготовленного немецкими коммунистами для русских победителей в прошедшей войне на бывших заводах Круппа. Пожилой докер отстегнул замок крепления на колесах японки и, сняв желтую, пластиковую каску, отер рукавом грязной спецовки бугристый лоб, на который спадали седые кудри.
— Живут же люди, Санек, — пробасил он, обращаясь к вирамайнальщику на борту пассажира, — тут всю жизнь горбатишься за одну идею, а
такие красавицы, как эта, являются лишь во сне, да в кино за проклятых капиталистов. — Он осторожно провел грубой рукой по полированной поверхности лоснящегося кузова.
— Смотри не поцарапай своей клюкой полировку, — крикнул сверху Санек, потом вовек не расплатишься.
— Ничего, вот парторг визу мне подпишет, и я тоже пойду по золотому треугольнику: «Владивосток — Гонконг — Иокогама». Куплю носки с бисером, туфли лакировочки, костюм с отливом, вот такую «Тойоту» и махну со своей Танюхой через всю Россию, к себе на родину, в Азов.
— Ой, размечтался, жди, как же, подпишет, — незлобно хихикнул Санек, — такие пропивохи, как ты, здесь нужнее, и кирзачи с телогрейкой тебе больше подходят к твоему любимому «Уралу».
«И мне бы такую не помешало» — с досадой закусил губу Москвичев, но безнадежно махнул рукой и легкой походкой направился к проходной порта, где возле шлагбаума маячила одинокая фигурка девушки в белой куртке.
— Извини, Катюша, задержался, Сергей подхватил две увесистые сумки своей подружки. –
— Вижу, весь с лицо сменился, когда мимо тачек планировал, — девушка потеребила парню каштановый чуб, кокетливо свисающий до самых глаз, — не завидуй ты ему, у этого Смагина столько проблем, другому за всю жизнь не скопить.
«Может поэтому и завидую», — усмехнувшись, подумал Сергей, — тут одна, две навалятся, и то решить не можешь, а Игореха их разгребает, как хороший пловец в бурном житейском море и несется дальше к намеченной цели. Но, а если подумать, как не крутись, финиш-то у всех один! — Он посмотрел на Катерину, которая рылась в своей косметичке.
— Проверяю ключи, — улыбнулась она, вот они, — она подняла заветный ключик к влюбленным глазам своего приятеля, который со стороны был похож на невменяемого маразматика, случайно оказавшегося рядом с цветущей молодой девицей. В этот момент им обоим вспомнилась последняя ночь на пассажире, когда они лежали на широкой кровати, свившись ногами и руками в один, судорожно колышущийся клубок, в полумраке каюты, больше похожие на спарившихся змей.