Эпилог. Прыжок в демократический «рай»
Каждый человек в земной жизни от рождения и до последнего вздоха на смертном одре строит себе «нерукотворный» монумент, состоящий из мельчайших ячеек, невидимых молекул, которые словно пчелиные соты заполняются со временем нектаром познаний и открытий, успехов и побед, ошибок и горьких утрат.
Периодически эти ячейки пополняются ядовитыми спорами лжи, ненависти, зависти и мести, которые, как плесень заполняют нетронутые участки души, что приводит к разрушению конструкции и, казалось, незыблемый памятник начинает на глазах раскачиваться, разваливаться и рассыпаться, подобно песочному замку, построенному только на иллюзиях неудавшейся жизни.
В это раннее августовское утро девяносто первого года, когда восход яркого солнца из-за сопок приморского побережье ничем не предвещал о надвигающейся угрозе, Игорь Смагин, очнувшись от тяжелого сна, ясно почувствовал, что коварная болезнь несостоятельности, точившая его душу последние годы, как прожорливый червь точит спелое яблоко, все же вырвалась наружу, парализовав его волю и разум.
Он провел рукой по столу, где нащупал бутылку с минеральной водой и жадно припал к живительной влаге. Сколько раз он зарекался не напиваться вот так бездарно, и вчерашняя попойка с людьми, которых он в душе презирал и ненавидел, еще сильнее выкручивала на изнанку его истерзанную душу. Не смотря на муторное состояние, он все же нашел в себе силы, чтобы умыться и привести в порядок мысли и плоть. Сегодня заканчивался фрахт пассажира «Русь», который, ввиду особых чрезвычайных обстоятельств в стране, пароходские начальники временно выводили из эксплуатации.
— А вы оказались на удивление прозорливым, молодым человеком, — потирая большие, красные руки и жизнерадостно улыбаясь, приветствовал Смагина в своей сверкающей чистотой каюте, капитан «Руси» Михаил Бубновский, — всех лидеров ГКЧП еще вчера арестовали, переворот в России временно откладывается, сейчас пока в стране затишье перед бурей и полное безвластие, но к штурвалу рвется Борис Ельцин, тот еще «Пиночет».
Так что в стране грядут большие перемены и демократические преобразования, а возможно и революция.
— Час от часу не легче, — угрюмо промолвил Смагин и покосился на барную стойку в углу кабинета, где красовались с десяток бутылок коньяка, виски и прочих целебных с похмелья напитков. Бубновский перехватил взгляд начальника и с радостью предложил.
— Давайте по сто грамм за наше с вами будущее и новую Россию — капитан ловко откупорил литровую бутылку скотчвиски «Блэк энд вайт» и плесканул в темные фужеры искрящуюся жидкость. Он с удовольствием отхлебнул большой глоток и, по-мужицки крякнув, заел плотскую радость лимоном. — Наконец-то я дождался своего часа, Игорь Львович, вы мне можете не верить и даже посмеяться, но все эти годы я ждал и в душе верил, что наступит этот день избавления от ненавистного прокоммунистического режима.