— Да, мне посчастливилось пару раз побывать в Нью-Йорке, город, надо сказать потрясающий, — Смагин прищелкнул языком, чтобы подчеркнуть значимость своих восхищений и немного разбавить официальную скованность, возникшую при первом знакомстве.
— Да, город прекрасный, а какие там парки, — Джон вскинул к небу выпуклые глаза.
«Пойдешь туда — тебе Нью-Йорка не видать…» — добавил Игорь строчку из популярной песенки «русского» эмигранта Вили Токарева.
Джон пожал плечами.
— Всякое бывает, у вас, я слышал, в парке Горького в Москве чуть ли не каждый день кого-то убивают, грабят или насилуют. Так везде — это жизнь, со своими хищниками и их жертвами.
— Сейчас занимаюсь бизнесом, — продолжил он, — пришлось оставить государственную службу, у нас совмещать бизнес и власть запрещено законом.
— Эко вам, американцам, не пруха, — с наигранным сожалением заметил Смагин, — а наши русские правители просто не видят себя без, так называемого, бизнеса. Сами подумайте, вся власть в твоих руках, все бюджетные деньги в кармане, силовые структуры у тебя на побегушках, сами под себя сочиняют законы.
— А разве это возможно? — удивленно вскинул брови Карпентер.
Игорь пожал плечами.
— В России все возможно, вот сейчас вы свободно едете в закрытый еще год назад город Владивосток. Вы думаете, я мог предположить еще лет пять тому назад, что вот так просто буду общаться с Американцами на нашей территории и вести переговоры о торговле и сотрудничестве. Да никогда. Мне и сейчас с трудом вериться, что наши суда завтра перейдут иностранным операторам, и на корме у них будет трепыхаться удобный флаг каких — нибудь Каймановых островов или Барбадоса, вместо кроваво-красного стяга «рабочих и крестьян» с масонским гербом власти — ритуальной чашей, замаскированной под серп и молот и пентаграммой звезды Соломона.
— Что-то вы не очень любезно отзываетесь о своей власти, — заметил Карпентер, сощурив бесцветные глазки, — а, например, в Москве сейчас все голосуют за новую власть, восторженно хвалят перестройку, которая дала вам свободу и демократию.
— Не знаю, что творится сейчас в Москве, только у нас на Дальнем Востоке год от году все хуже и хуже. Ладно, не будем о политике, надеюсь, ваш визит поможет нашему управлению справиться с трудностями, возникшими после перестроечных реформ.
Леонард Лев, краем уха слушавший разговор, при словах трудности вдруг оживился.
— Ви хэв проблемз, Айгор, — его усы восторженно приподнялись, — донт вори, ту дэй энд туморроу, ви вуд би дисайд ер проблемз.
— Ай хоуп, — кивнул головой Игорь, — бат зис квешн из нот май компетишн.