До этого совещания никто, кроме Марка Шелби, не встречался с французом.
Франсуа Бердун был специальным уполномоченным, агентом главы организации, «мясником», не отвечающим ни перед кем, телохранителем трех человек, контролировавших сложную машину невидимого третьего правительства. Он был человеком, само присутствие которого нагоняло страх. Но с другой стороны, он был средним, неприметным в толпе человеком с приятными манерами, любивший, чтобы его звали просто Фрэнком.
Список убийств Фрэнка Бердуна был намного длиннее списка Марка Шелби. Нести другим смерть было для него удовольствием, которое он научился ценить уже много лет назад, совершал ли убийства сам, желая усовершенствоваться, или же кто-то проделывал это по его приказу. Он радовался, когда о его работе сообщали газеты и телевидение.
Когда ему было пятнадцать лет, он убил своего родного брата. В двадцать зарезал лучшего друга, когда этого потребовала организация. В двадцать пять лично расправился с семьей из шестнадцати человек, жившей на Западном побережье. В тридцать восстановил оборванные связи с европейскими торговцами наркотиками, выполнив задание боссов, которые восхитились его умением и преданностью и доверили ему пост чрезвычайной важности, где убийства были заурядным занятием и должны были совершаться быстро и без следов. Эту работу хорошо оплачивали, и француз мог удовлетворять свои причудливые и дорогостоящие желания.
Теперь на состоявшемся срочном совещании в верхах организация решила взять дела из рук нью-йоркского отделения и вынесла свое решение. Фрэнк Бердун был направлен для того, чтобы обнаружить любого и каждого, кто связан с расстройством дел корпорации. Все получили указание помогать ему, подчиняясь любому его приказу.
* * *
Один в своей конторе, расположенной на крыше дома в Чикаго, Тедди Шу, второе лицо в районе Великих озер, потревожил звонком красный телефон на столе Папы Менеса, отдыхавшего на своей вилле в Майами. Он сообщил, что Фрэнк Бердун должен прибыть в Нью-Йорк, и тогда машина заработает: результаты ожидаются в ближайшие дни.
Папа Менес выразил одобрение, но если через несколько дней результатов не будет, Тедди Шу окажется первым, кто почувствует недовольство Папы.
Тедди повесил трубку, отер выступивший пот, позвонил рассыльному и приказал принести кофе. Когда он взглянул на вошедшего, то лицо показалось ему… Прежде чем он успел открыть рот, вспомнив его имя, он лишился доброй половины лица, в которое угодила пуля 45-го калибра.
В свои семьдесят два года Папа Менес был невысоким коренастым человеком с лысиной, окруженной седыми волосами, как веником. Его руки, непропорционально большие, изъеденные возрастом и артритом, были в старых переломах: одна в уличной драке, другая — когда Чарли Агрономис пытался заставить его говорить. Может, разговор и состоялся бы, но Чарли допустил ошибку: он всегда носил на поясе перо в ножнах и не успел как следует порезвиться, как маленький Менес выхватил этот нож и всадил в зрачок правого глаза Чарли. Тогда маленькому Менесу было всего двенадцать лет. Теперь, когда ему исполнилось семьдесят два, он был признанным диктатором, управлявшим гигантским кланом, чья империя страха извлекала дань из всех народов, проживающих на земле.