*****
В центральную инфекционную больницу поступил звонок из службы аэропорта:
– Красный код! У пассажира, прибывшего из Швейцарии, обнаружен вирус. По всем признакам, это Эбола: высокая температура, мышечные боли, кровянистые выделения со всех слизистых оболочек. Если наши предположения верны, он очень заразен! Нужно подготовить бокс для больного, мы везем его в машине скорой помощи! Кроме того нужно выслать спец. группу к нам. Мы организовали карантинную зону для всех пассажиров самолета и экипажа. Вы должны проверить всех на наличие инфекции! Во время перелета у больного поднялась температура, если наш диагноз верен, значит, инкубационный период Эболы к тому времени уже закончился!
Все сотрудники больницы забегали, включая санитарок.
– Да что это за напасть такая! – причитала пожилая санитарка, готовя бокс – сначала чума, теперь эта Эбола проклятая! Что же это за зараза такая, если все так забегали? Даже с чумой меньше паники было! От этой чумы мы еще не отошли! Кто же нам подкидывает всю эту напасть? Или грешим мы много?!
Причитая, санитарка обрабатывала пол антибактериальным раствором и протирала все поверхности влажной тряпкой с раствором. Женщина была в толстых перчатках, ставших привычными в работе, волосы тщательно убраны, рукава заправлены в перчатки, края форменных штанов заправлены в полиэтиленовые сапожки, на лице респиратор. После чумы сотрудники еще не расслабились и не пренебрегали правилами безопасности. Но когда женщина увидела больного, которого привезли на каталке, она невольно отшатнулась. Темнокожий мужчина, на вид меньше сорока лет, в приличном костюме, сейчас выглядел ужасно! Изо рта, из носа и из глаз сочилась кровь, он стонал и корчился от боли.
Врачи в спец. костюмах ввезли больного в бокс и поставили ему капельницу, а санитарка поспешила ретироваться. Ее дома ждали дети и внуки, и женщина была уверена, что ее жизнь только начинается…
Скоро больной остался один. Врачи не могли ему больше ничем помочь. От этой болезни еще не было лекарств, и они могли только поддержать больного, снимая температуру, избавляя организм от обезвоживания. У изголовья постели стояла вода, и больной время от времени прикладывался к трубке у его губ, потягивая спасительную влагу, все меньше контролируя свои жесты. Мед персонал изредка появлялся чтобы сменить флакон с лекарством или физ. раствором. Но ни один человек не желал оставаться в боксе ни минуты лишней.
Наступила ночь. Стоны больного некому было слышать. Дверь бокса была накрепко заперта. Ночная медсестра сидела за своим столом в коридоре и заполняла журнал. Она должна была в начале смены проверить больного и потом каждые пол часа заходить к нему, но пренебрегла своими обязанностями, боясь заразиться. Ее спецкостюм покоился в соседней комнатке нетронутым. В бокс в последний раз заходила только дневная медсестра в конце смены. Вдруг в отделении погас свет. Женщина подняла голову от бумаг, потом медленно и лениво поднялась, направилась в сестринскую, ощупью нашла свечи и зажигалку. Женщина жила в частном секторе, где выключение света было обычным явлением, и она реагировала на это спокойно.