Ты был прав, может, это все-таки эгоистично. Судя по тому, как скомкано мое письмо…
— Альбер!
Видишь ли, у нас всех мозги изрядно набекрень. Когда мы…
— Альбер, черт побери!..
Старший капрал схватил его за плечо, разъяренно тряхнул, указывая, что его вызывают. Альбер поспешно сложил разрозненные листки и помчался, на ходу подбирая в спешке свои вещи, прижимая к себе бумаги, пробираясь среди истомленных ожиданием солдат, выстроившихся в затылок.
— Ты не слишком похож на свою фотографию…
Жандарму было лет сорок с хвостиком (тугой округлый живот, почти пузо, — спрашивается, как ему удавалось прокормить это пузо на протяжении этих четырех лет?), вид самодовольный и недоверчивый. Тип, наделенный чувством долга. Это самое чувство — сезонный продукт. К примеру, со времени Перемирия этот продукт в большом ходу. К тому же Альбер был легкой добычей. В драку больше не полезет. Жаждет вернуться домой. Хочет выспаться.
— Альбер Майяр… — повторяет жандарм, крутя военный билет.
Еще немного — и он начал бы разглядывать его на просвет. Он явно сомневался, глядя на лицо Альбера и утверждаясь в собственном выводе: не похож на фото. В то же время сделанный четыре года назад снимок поблек и потерся… по сути, подумал Альбер, для такого поблекшего и потрепанного типа, как я, это даже не так плохо. Но должностное лицо имело на этот счет другое мнение, оно разглядывало рядового Майяра вовсе не с этой точки зрения. За последнее время жандарм повидал немало мошенников, жуликов и прохвостов. Качая головой, он переводил взгляд с билета на лицо Альбера.
— Это снято еще до войны, — отважился вставить Альбер.
Насколько лицо рядового казалось чиновнику подозрительным, настолько слова «еще до войны» были для него ясны. Для всех за словами «до войны» стоял кристально ясный образ. Но все же…
— Ну да, — вновь заговорил он, — Альбер Майяр, это пожалуйста, только у меня теперь два Майяра.
— Два Альбера Майяра?
— Нет. Два раза «А. Майяр», а «А» — это, может быть, Альбер.
Жандарм возгордился таким выводом, подчеркивавшим его проницательность.
— Да, — сказал Альбер, — а может быть, Альфред. Или Андре. Или Алкид.
Жандарм покосился на него и зажмурился, словно жирный кот:
— Так почему это не может быть Альбер?
Да, против столь убедительной гипотезы Альбер ничего не мог возразить.
— А где он находится, этот другой Майяр? — спросил он.
— В этом-то и проблема: он убыл позавчера.
— И вы разрешили ему ехать, не узнав его имени?
Жандарм смежил веки: как утомительно разъяснять столь простые вещи!
— Имя, конечно, было, а теперь нет, так как бумаги вчера были отправлены в Париж. Тех, кто отправлен, я просто регистрирую в ведомости, и здесь, — он решительно ткнул пальцем в колонку фамилий, — значится «А. Майяр».