— А про мастера Грампа и остальных не забыл? Или тебе наплевать на их смерть? Сволочь ты, Торк и почему я с тобой всё ещё дружу? — хмуро вопросил небеса брюнет. Но Торка не так то просто было смутить:
— Я ничего не забываю, друг мой… — вяло отбрехался он, — Но мертвым уже ничем не поможешь. А Грамп… — замявшись, с неожиданной злостью бросил, — да пошел он к бесам, эта жирная скотина. Жил как скотина и сдох по-свински, да ещё и остальных утянул вслед за собой. Надеюсь, его сейчас демоны в огненном разломе распяли и медленно поджаривают. Парней только жалко, не заслужили они такой судьбы, — с грустью закончил Торк. При напоминании о погибших мечниках и проводнике, Хаалес помрачнел ещё сильнее. Скользнув взглядом по склонам небольшого овражка, заросшего чахлой растительностью и остановившись на гексаграмме он задумался. Затем, смачно плюнув на кроваво-красный камешек на острие одной из лучей, с кряхтением поднялся с колен и поморщившись от стрельнувшей по икрам боли, заковылял к рыжему, уже сыплющего в котелок бобы. Рухнув рядом, он со стоном принялся массировать ноги. Торк только покосился на него:
— Отсидел?
— Умгум… — промычал Хаалес. Рыжий только осуждающе хмыкнул.
— Ну да, ну да… А ты изменился. Раньше ты был упорен, друг мой, прям как клещ в заднице. Как прицепишься, так не оторвешь ведь, пока не получишь желаемое или башку не оторвут…
— Так ведь не оторвали же… — вяло ответил усталый брюнет. Торк же это не смутило, и он продолжил свои разглагольствования:
— А кого следует за это благодарить? Кто все время прикрывал твой тыл и не давал тебя в обиду? Разумеется я! Помнишь, как ты ночью поперся в священный поход на женское общежитие? Не мог же я тебя там одного бросить?! Ах, какие тогда там были первокурсницы, — Торк показательно облизнулся, — просто прелесть! Такие милашки, такие непорочные…
— Ми-и-и-нутку! — очнулся от своих мрачных раздумий Хаалес, — это же ты меня потащил туда! И ещё и подставил меня Алессе, а уж её никак не назовешь непорочной. А сам в это время учинил такое непотребство среди…
— Ну и что? Тебе же она понравилось, кто тебя потом волок бесчувственного домой на своем горбу? Да ещё и робу свою там оставил, а на себя её напялил, причем наизнанку вывернул! А потом синяки и царапины на спине всю неделю заживали, а уж ваши вопли только глухой не слышал. Я уж молчу о следах засосов на шее…
— И потом нас на следующий день деканша сцапала и наказаний отсыпал по самое небалуй. Не забыл? Алесса, стерва такая, сдала нас со всеми потрохами…
— Пфф, подумаешь. Зато мы вместе отработали всю неделю в саду, среди чудесных цветов…