— И вот вам пример и первый урок, неофиты — подпитка! Смотрите внимательно! Я буду комментировать свои действия, а вы запоминайте, затем вы постараетесь опробовать это на практике! — кстати, забыл добавить, что аудитория являлась уменьшенным подобием древнеримского амфитеатра, те же ступени-скамьи, подымающиеся ввысь и заполненные неофитами до отказа. Полукруглый каменный пятачок буро-серо-черного цвета, в центре которого стоял наставник Харст, который медленно поднимал руку, явно красуясь перед женской частью аудитории. Уж больно выразительные взглядами он окидывал её, правда, кроме меня, видать никто этого не замечал — ибо мой визави пожирал взглядом руку Харста, затаив дыхание. А уж какие чувства бушевали в нем, меня аж замутило, была бы возможность — немедля блеванул бы.
Тем временем, наконец-то подняв руку вверх, Харст небрежно щелкнул пальцами и… В первый момент показалось что он взорвался, настолько неожиданным это оказалось. Шокированые этим зрелищем неофиты дружно ахнули и отшатнулись, практический весь первый ряд, включая кое-кого из второго и третьего, сломя голову полез наверх, спиной вперед. Некоторые особо впечатлительные, большинство разумеется, слабый пол, рухнули в обморок… ну, или симулировали это. Во всяком случае, барышня слева, к слову весьма недурная собой, аж завидки берут к моему визави, которая брякнулась ко мне в объятия, мигом очнулась после насмешливой реплики из столба бешено мечущегося огня, в который превратился наставник:
— Сколько не показываю, всегда такая реакция, — с хохотом проявился из пламени Харст. Теперь же он выглядел совсем иначе — я бы не рискнул вслух назвать его клоуном, как давеча. И все же как он бесит с его рисовкой на публику! А наставник тем временем продолжил:
— Неофиты! — ещё один щелчок пальцами, и пламя послушно, словно щенок, опало. Было под два метра высотой, а стало примерно по колено все тому же наставнику. И заметьте, оно вырывалось из камня. Теперь то стало понятно, отчего здесь столько таких пятен — видать пироманты подсуетились, со своими показушками…
— Сейчас я буду вызывать вас по одному, дабы вы провели первую практику! Для начала, вызовем… ммм… — взгляд Харста прошелся по лицам напрягшихся юнцов, и наконец остановился на худощавом пареньке из первого ряда. Хищно оскалившись, Харст ткнул своим пальцем на него и громко заявил:
— Ты! Да-да, ты, не верти головой! Будешь первым! Иди сюда, — выбранный паренек вздрогнул, и затравленно оглянувшись, робко просеменил к наставнику. Дальнейшее вдруг смазалось, как в скоростной перемотке, лица и образы так и замелькали перед глазами. Снова потянуло опорожнить желудок, несмотря на то, что к неестественному сосуществованию в этом воспоминании-реальности я уже начал привыкать, в следствии чего разум удалось за шкирку оттащить от краешка пропасти в безумие. Через муть снова проступили очертания котелка, вскочивший и ругающийся Степанов, присевший возле него Леонид с птенцом в руках, с укором глядящий на него, аромат супчика, и машущий мне Кривошеин, которому до нас оставалось пройти всего метров семьдесят. Мне хватило сил вяло махнуть ему рукой, зовя на помощь, ибо из разом пересохшой глотки не вырвалось ни звука. И потом р-раз, и отступившее было сумасшествие, рывком нахлынуло обратно…