– Ты уйдешь… Ты уйдешь?
– Ну не плачь, не уйду. Ну хочешь, завтра с чемоданами приду? Все равно мне в общаге не нравится.
– Ты шутишь… А я ведь правда… так боялась, что все у нас закончится. Мне так плохо было без тебя! Просто ад какой-то!.. Всего один день, а кажется, что вечность.
– Мне тоже плохо без тебя, – совсем серьезно ответил Максим.
– Но ты же разочаровался во мне?
Он долго молчал, нестерпимо долго, потом произнес:
– Я люблю тебя. И ты нужна мне. Вот и все.
Алена слушала его слова как музыку, самую чудесную и пленительную музыку на свете, пьянея от счастья.
Потом, уже позже, проводила Максима под горячий душ, чтоб не простыл, а сама, пританцовывая, пока никто не видит, принялась готовить завтрак. Настрогала филе тонкими, полупрозрачными ломтиками, обваляла в муке с приправами, обмакнула во взбитое с тертым сыром яйцо – и на сковородку. «На гарнир, – решила она, – будут свежие овощи». Через полчаса Максим вышел в одних джинсах – остальное сушилось. А на столе уже поджидал его завтрак.
– О! Ну я точно завтра с чемоданами к тебе заявлюсь.
Ел он без особого энтузиазма, даже скорее вяло, но нахваливал.
– Я просто утром привык перебиваться одним кофе… Но это вот очень вкусно, – заверял он.
После завтрака оба стали позевывать. За окном как раз рассвело, а их нещадно клонило в сон.
– Может, поспим часа два? – предложил он. – А то я вообще всю ночь не спал. Теперь как зомби.
– Я тоже, – улыбнулась Алена, при этом волнуясь до паники: как они будут спать? Спальное место у нее одно – диван-книжка. Даже разложенный он не слишком-то просторный.
Пока она в нерешительности топталась, Максим уже стянул джинсы и улегся на спину у стены, руку заложил за голову. Пересилив волнение, она пристроилась рядом. Вытянулась струной и даже дыхание затаила. Какое-то странное, совершенно непонятное чувство. С одной стороны, ее аж потряхивало – так сильно она разнервничалась. А с другой – тянуло прикоснуться, почувствовать его кожу, его тепло. Задеть бы, как будто невзначай!
И стыдно было, конечно же. И… упоительно. Сама мысль, что они полуголые в одной постели, повергала ее в водоворот противоречивых эмоций от ужаса до эйфории. Алена пыталась успокоиться, но какое уж тут спокойствие? Сердце, наоборот, с каждым вздохом все больше заходилось, точно безумное. И сна тотчас как не бывало.
А потом он повернулся на бок, к ней лицом и – о боже! – положил руку ей на живот, скользнув рукой под футболку. Так запросто, по-свойски, а ее буквально током прошило, и все внутри затрепетало. Он придвинул ее к себе ближе, и вот уже ее нога касается его ноги, плечо – его груди. От этого голова идет кругом. От этого кидает в жар и в дрожь.