Она прижалась к куполу, корчась в агонии.
«Как?» — отчаянная мысль прорвалась сквозь бурю. Как она могла забыть о чарах, когда боль была такой ужасной?
Потому что боль не была настоящей.
Осознание щелкнуло в голове и отогнало боль. Это было не настоящим. Чары заставляли ее думать, что она в агонии, но с ней все было в порядке. Собрав остатки воли, Пайпер воззвала магию внутри себя. Управление разумом рассеялось, настоящая боль обожгла внутренности.
Она встала, пошатнувшись, вдохнула. Пайпер смотрела на Эша и Самаэла, они кружились в смертельном танце, оружие и магия вспыхивали быстрее, чем она могла уследить: Самаэл все время перемещался, Эш искал его ошибку, колебание, чтобы ударить. Но он не мог все время двигаться без остановки. Вскоре и он устанет. И он ошибется, и Самаэл убьет его.
Пайпер смотрела, а Эш резко отпрянул, прыгнул к пустому месту, где появился Самаэл. Жнец пропал, и Эш проехал по влажной брусчатке. Он повернулся, а Самаэл появился в том месте, где был до этого. Коса Самаэла вонзилась в крыло Эша, тот отпрянул. Кровь пролилась на землю, смешиваясь с дождем. Эш повернулся, огонь вырвался из него. Самаэл переместился.
Сердце Пайпер билось в горле, она увидела другие порезы на теле Эша. Глубокая рана была на его бедре, броня там была расколота, и кровь текла по ноге. Она не видела, как его ранили, не заметила, чтобы Эш вздрагивал. Он бился, зная, что колебания добьют его.
И она понимала, что вопрос был не в том, выиграет ли Самаэл. Вопрос был, когда он выиграет. Эш не мог уклоняться вечно. Он не мог атаковать. Самаэл был слишком быстрым и непредсказуемым, слишком хитрым. Хоть Эш был быстрым и с инстинктами, Самаэл был непобедим.
Паника Пайпер усилилась, а потом притихла. Спокойствие охватило ее, и она сосредоточилась.
Эш мог уничтожить Самаэла, если хотел убить и ее, заполнив весь купол огнем дракона, сжигая Самаэла живым, куда бы он ни перенесся, но он так не сделает. Он говорил ей, что пожертвуем всем и всеми, включая себя, лишь бы она выжила.
Она этого не допустит.
Пайпер скользила взглядом по куполу, сквозь ливень, и казалось, что с каждой каплей, что касалась ее кожи, ее наполняла древняя мудрость Шинрю. Эш двигался по брусчатке в смертельном танце ног, крыльев и меча, полагаясь на навык, что тяжело оттачивал всю жизнь. Молниеносные движения Самаэла, его черная мантия то появлялась, то пропадала. Сияние его клинков и вспышки магии отвлекали и сбивали с толку.
Она смотрела и видела течение их движений. Они двигались как рыба в потоке, плясали в воде. Даже у диких потоков была логика движений, и в их действиях она была.