– Нет. Ты открылся семье, чтобы быть самим собой. Жить в мире с собой.
– Я не хочу жить в мире с собой, – плачет Харун. – Я хочу жить с тобой. Быть с тобой. Полететь на Фиджи, в Бразилию, куда угодно.
– Тебе придется полететь туда без меня.
– Но ты только что сказал, что любишь меня.
– Люблю. Но ты почти ушел от меня. Назад дороги нет.
– Есть, – настаивает Харун, – я завоюю твое доверие.
Джеймс вздыхает.
– Я бы стерпел, если бы ты изменил мне с каким-нибудь сладеньким. Или даже с девушкой. Но ты планировал улететь. Не говоря ни слова. Я все думаю, если бы я ничего не сказал в парке, открылся бы мне Харун? Или бросил бы меня, как и моя мама?
И при упоминании его мамы Харун понимает, что дело не в поступке, а в обмане. В случившемся с Джеймсом. С его семьей. Может, Джеймс любит его и однажды простит, но никогда не примет обратно.
– Значит, все это было напрасно? – плачет Харун.
– Не напрасно, – тихо отвечает Джеймс. – Просто не для нас.
Джеймс отворачивается от него. Но нет! Харун не может его отпустить. Не сейчас.
– Подожди! – дергает он Джеймса.
Выражение его лица – открытая книга, на нем отражается столько муки, что Харуну хочется сдаться. Если сильнее давить на Джеймса, он причинит ему еще больше боли, больше вреда. Так поступил бы трус.
А Харун очень хочет быть храбрым.
Он отцепляет флешку от ключницы и кладет в руки Джеймса. «Она споет на нашей свадьбе», – однажды пообещал Джеймс.
– Это тебе, – шепчет Харун.
Джеймс с мгновение смотрит на флешку, но не спрашивает, что там. Просто сжимает ладонь, еще раз кивает и отходит в коридор. Харун слышит, как закрывается дверь. Тихий щелчок ставит точку.
В комнату возвращается Колетта, она с болезненным сочувствием смотрит на Харуна.
– У тебя все будет хорошо, – заверяет она.
– Откуда вы знаете? – спрашивает Харун.
– Когда сломанная кость заживает, она становится сильнее, – отвечает она. – То же касается и разбитых сердец.
Харун кивает. Молится, чтобы это было правдой. О его собственном сердце. Сердце Джеймса, Амми и Абу.
Колетта открывает дверь и жестом провожает Харуна на выход.
– Иди к своим людям, – советует она ему.
Спускаясь по лестнице и возвращаясь в лунную ночь, он задается вопросом: кто они, его люди? Джеймс? Уже нет. Его семья? Может, когда-нибудь, но не сейчас.
Харун слышит в небе самолет, поднимает голову и видит «Боинг-737», кружащий над аэропортом Ла-Гуардия, и на долю секунды он снова становиться тем мальчиком, каким однажды был, без секретов, только с любовью. Он моргает и видит Натаниэля, который этим утром прибывает на таком же самолете, весь в секретах, почти без любви.