— Не совсем рок-н-ролл, — говорит он. — Никогда бы не подумал, что настанет тот день, когда я увижу Джейка Уэзерса стоящим на моей кухне и моющим посуду. У меня такое чувство, что я должен сфотографировать вас, — хихикает он.
— Нет, не надо, — смеюсь я. — Том и Ден никогда не дадут мне забыть об этом.
Он снова усмехается, а затем между нами воцаряется тишина, и мы просто моем посуду.
— Каким он был? — его мягко произнесённые слова застают меня врасплох. В них есть боль, которая будто лезвиями пронзает мою грудь.
Я поворачиваюсь к нему лицом и обнаруживаю, что он уже смотрит на меня.
— Джонни? — я осторожен, не называя Джонни его отцом. Не хочу подливать бензин в уже горящее пламя Шторма.
— Да, — произносит он, разглядывая пол.
Я опускаю взгляд на мыльную воду, в которую погружены мои руки. Он был буйным, импульсивным и упрямым. Но он был верным, талантливым и чертовски умным. Улыбка играет на моих губах.
— Он мог играть на гитаре, как ты в жизни не видел. И... он был моим лучшим другом, — в моём горле образуется комок. Я поворачиваюсь, прижимаясь спиной к стойке. — Ты выглядишь в точности, как он в твоём возрасте.
— Вы знали его, когда он был молодым?
— Да, — я печально улыбаюсь ему.
Шторм отворачивается. Подойдя к шкафу, он убирает тарелку и закрывает дверцу шкафа. Всё ещё отвернувшись, он говорит:
— Я читал кое-что в Интернете... о Джонни. Там говорится... ну, там говорится, что... он покончил с собой.
Я напрягаюсь всем телом.
Шторм поворачивается ко мне лицом, прислоняясь к стойке.
Я смотрю ему в глаза.
— Джонни не покончил с собой, — я стараюсь сохранить свой голос ровным. — У него было столько всего, ради чего стоит жить. Он просто... принял очень плохое решение той ночью, когда сел в свою машину. Это был несчастный случай. Трагический несчастный случай.
Я хочу сказать Шторму, что Джонни никогда бы не оказался в такой ситуации, если бы знал о нём, но это прозвучит так, будто я обвиняю Тиффани в решении, которое она приняла, а я не хочу этого.
Он переступает с ноги на ногу, уставившись на них.
— Слушайте... я знаю, что была вероятность того, что вы могли быть моим отцом, — его взгляд возвращается ко мне.
Я не могу скрыть удивление на своём лице.
— Однажды я подслушал разговор мамы и Мэри.
— Ох.
— Я знаю, что в прошлом мама была буйной.
Я не знаю, что сказать. Что он хочет от меня услышать?
Чёрт. Я не готов к этому.
Шторм оборачивает руки вокруг своего живота.
— Готов поспорить, что вы почувствовали облегчение, когда узнали, что я не ваш ребёнок, — произносит он. — Я знаю, что у вас есть эта идеальная семья. Вы бы не хотели, чтобы кто-то вроде меня пришел и испортил всё.