В одном отношении это было легко: обеих сестер звали Маргарида Вестуэй. Мод просто надела на себя жизнь Мэгги.
Но сердце у Хэл начинало болеть при мысли о том, как же это было тяжело. Мод бросила все: свободу, за которую так отчаянно боролась, место в колледже, таким трудом добытое будущее, все бросила – ради Хэл. Взяла на себя племянницу, продолжила работу на пирсе по одной-единственной причине – чтобы на столе была еда, потому что другого выбора у нее не имелось.
Ничего удивительного, что открытая, увлеченная девушка, которая вела дневник, и гадала совершенно иначе, чем Мод – трезвая, скептичная женщина, воспитавшая Хэл. Они и были разные. Это не Мэгги изменилась, это Мод не менялась.
Как там писала Мэгги, цитируя Мод? Груда дымной дури, да, именно так. Эти слова легли на собственное понимание Хэл; и она тогда рассмеялась и запомнила эти слова, не до конца их понимая. Теперь поняла.
Теперь она поняла, почему Мод так рельефно выступала на страницах дневника, все ниточки тянулись в прошлое. Потому что они связаны. Мод ей не просто тетка, она и была единственной мамой, другой Хэл не знала. Мод тот человек, которого Хэл любила больше жизни, и утрата стала для нее непереносимой.
Неотступные вопросы бились в сердце. Как? Почему? Но нужно двигаться шаг за шагом… в медленном, размеренном темпе гадания. Перевернуть каждую карту, подумать над ней, найти ее место в истории.
А следующая карта… Следующая вселяла в Хэл нешуточную тревогу, причину которой она, однако, не могла себе растолковать. Потому что это была вообще не карта, а фотография. Та самая фотография. Которую Абель подарил ей в первый день в Трепассене.
Она достала из кармана коробочку из-под табака «Голден Виргиния» и открыла ее. Фотография лежала сверху, сложенная вдвое, и она развернула ее, посмотрев на снимок свежим взглядом.
Мод смотрела прямо в объектив вызывающим взглядом. И почему только Хэл решила, что она смотрит на фотографа? Во-первых, если бы она действительно смотрела на того, кто делал снимок, взгляд не попал бы прямо в объектив. А во-вторых… Мод в ту пору была все время занята мыслями о своем будущем, напряжение ее не отпускало. А вот Мэгги. Мэгги, которая вела дневник. Она в объектив не смотрит. Своими голубыми-голубыми глазами она смотрит на Эзру. Наши глаза – голубые и темные – встретились…
А Хэл до сих пор все понимала наоборот. Она унаследовала темные глаза не от матери, потому что ее мать была блондинкой. Она унаследовала темные глаза от отца. От человека, который закрепил фотоаппарат на штативе, включил выдержку и занял свое место в кадре.