Мод все знает.
Вчера ночью она пришла ко мне в комнату, когда я уже легла, но я поняла это раньше. Поняла по выражению лица, с каким она наблюдала за обедом, как я гоняю вилкой по тарелке остывшую треску и размякшую брокколи, борясь с подступившей тошнотой. И еще по взгляду, которым она на меня посмотрела, по тому, как отодвинула свою тарелку и встала, я поняла – она догадалась.
– Сядь, – резко сказала ее мать. – Ты не уйдешь из-за стола без разрешения.
Мод бросила на нее взгляд, исполненный чуть ли не ненависти, но села.
– Я могу уйти из-за стола? – спросила она, выплевывая каждое слово, как будто это были кости трески, кру́гом разложенные у нее на тарелке.
Лицо миссис Вестуэй на мгновение приняло странное выражение; в нем читалось желание настоять на своем и одновременно понимание, что в один прекрасный день она навсегда оттолкнет Мод и в конечном счете ничего не сможет поделать с непокорной дочерью.
– Да, – ответила она наконец с большой неохотой. Но когда Мод встала, добавила: – После того как доешь рыбу.
– Я не могу это есть! – воскликнула Мод, бросив салфетку на стол. – И Мэгги не может. Ты только посмотри – это же отвратительно. Сплошные кости и безвкусное белое дерьмо.
Я увидела, как побелел нос у моей тетки – признак того, что она в бешенстве.
– Ты не будешь в этом доме говорить о еде в таком тоне.
– Врать я тоже не буду. Ей-богу, в этом доме уже столько лжи!
– Что ты имеешь в виду?
Теперь миссис Вестуэй тоже встала, и они стояли друг напротив друга – такие похожие и все же такие разные: Мод – вспыльчивая, тетка – хладнокровная, Мод – страстная, тетка – сдержанная, но злость и негодование на обоих лицах настолько усилили сходство, что я лишь сейчас впервые осознала, насколько же они похожи.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
С этими словами Мод взяла пальцами вялый кусок трески и затолкала его в рот. Когда она начала жевать, мне показалось, раздался хруст костей. В горле у меня поднялась тошнота. Стараясь удержать ее, я покрылась испариной.
– Довольна? – с полным ртом спросила Мод и, не дожидаясь ответа, развернулась и вышла из столовой, хлопнув дверью так, что на столе зазвенела посуда.
Я склонилась над тарелкой, пытаясь не выдать дрожание рук. Подцепив вилкой кочешок брокколи, я положила его в рот, хотя в глазах плыло.