– Я просто хочу понять… – очень тихо начала Мод. – Я хочу понять, как это бывает, когда не… не ненавидишь свою мать?
На этот раз я вздрогнула не от ее холодных ступней, а от желчи в голосе.
Моя тетка – не самый простой человек, я это знала еще прежде, чем переехала сюда. Тот факт, что она умудрилась поругаться с моим отцом, объяснил мне все, что нужно было знать. Мягче человека, чем папа, трудно себе представить. И все же я оказалась не готова к реальности, которую встретила здесь.
– Если бы я могла уехать, – пробормотала Мод себе в колени с тихим ожесточением. – Его она отпустила.
Она не сказала, кого – зачем? Мы обе знали, о ком она говорит. Эзра. Поступил в школу-интернат. Удрал.
– Думаешь, потому, что он мальчик? – спросила я.
Мод пожала плечами, стараясь казаться спокойной, но все было видно насквозь. Глаза у нее были красные, значит, после ужина она плакала.
– Девочкам образование не нужно, – горько усмехнулась она. – Во всяком случае, они недостойны того, чтобы за их образование платили. Но что бы она там ни думала, у меня мозгов вдвое больше, чем у него. Я буду в Кембридже, пока его натаскивают для пересдачи экзаменов на каких-то захудалых курсах в Суррее. Я ей покажу. Летом. Эти экзамены – мой билет на выход отсюда.
А… как же я? Если Мод уедет, что будет со мной? Неужели я останусь здесь, как в тюрьме, одна – с ней? Но я промолчала.
– Всегда ненавидела эту комнату, – тихо продолжала Мод. – В детстве она запирала нас тут в наказание. А теперь… Даже не знаю. Теперь мне кажется, что здесь укрытие ото всего остального дома.
Мы долго молчали. Я пыталась представить себе, как это – что у меня такая мать? А еще – каково страдать от этого ребенку? Но у меня не получилось.
– Можно, я останусь у тебя на ночь? – спросила Мод, и я кивнула.
Она перекатилась на кровати, я выключила свет и повернулась на бок спиной к ней. Мы лежали в темноте, чувствуя тепло друг друга, содрогание и скрип матраса, когда кто-то ворочался.
Я почти заснула, когда вдруг послышался голос Мод, такой тихий, что мне сначала показалось, она дышит во сне.
– Мэгги, что ты будешь делать? – спросила она.
Я не ответила. Просто продолжала таращиться в черноту. Но от вопроса тяжело забилось сердце.
Она все знает.