– Миссис Вестуэй составила завещание два года назад, мистер Вестуэй, и, хотя я, конечно, понимаю ваше волнение, боюсь, не может быть никаких сомнений в ее правоспособности. В день составления завещания ваша матушка пригласила врача, полагаю, имея в виду не допустить успеха подобных опротестований.
– Тогда это пагубное влияние!
– Насколько мне известно, миссис Вестуэй никогда не видела свою внучку, так что трудно представить, чтобы они могли состоять в…
– Да дайте же мне наконец это чертово завещание! – крикнул Хардинг и выхватил лист бумаги, который протянул ему Тресвик.
Хэл крепко держалась за спинку стула, стиснув ее так, что пальцы онемели и побелели. Пока Хардинг просматривал длинный документ, она чувствовала на себе взгляды Митци, Абеля и Эзры.
Наконец Хардинг, кажется, нашел нужное место и начал читать:
– Я, Эстер Мэри Вестуэй, дата рождения… Господи, да тут целый роман… А, вот оно… Моей внучке, Хэрриет Вестуэй, последнее известное место жительства Живописные виллы, Брайтон, я передаю все мое оставшееся состояние… Дьявол дери его за ногу, правда. Она точно сошла с ума.
Хардинг нетвердым шагом подошел к дивану и тяжело сел, еще и еще раз просматривая документ, словно в поисках хоть какого-нибудь объяснения, хоть чего-нибудь, что могло бы рассеять это безумие. Когда он поднял голову, лицо у него было пунцовым.
– Да кто такая вообще эта девица? Мы ни черта ее не знаем!
– Хардинг, успокойся, – попытался остановить его Абель, снова положив руку брату на плечо. – Сейчас не время для…
– А вы, Тресвик, просто дешевый жулик. Какого черта вы позволили матери подписать такой документ? Я подам на вас в суд за злоупотребление доверием!
– Хардинг! – решительно воскликнула Митци. – Абель, мистер Тресвик, да посмотрите же вы на девушку!
– По-моему, она сейчас хлопнется в обморок, – с бесстрастным любопытством произнес чей-то голос справа от Хэл.
Хэл еще успела заметить, что все взгляды в гостиной обратились на нее, хотя комната начала распадаться на части. Она не помнила, как спинка стула выскользнула из ослабевших пальцев. Вскрики Митци донеслись словно издалека. Она даже не почувствовала удара, когда упала на пол. Огромной милосердной волной ее накрыла пустота.
– Хэрриет?
Голос был настойчив, он вытаскивал ее откуда-то снизу, где она пробыла, похоже, довольно долго.
– Хэрриет? Пора приходить в себя. – А потом, будто обращаясь к кому-то еще: – У нее все еще температура. Лоб как печка.
Хэл моргнула и сощурилась на яркий свет, который очень мешал.
– Что?.. Как?.. – В горле у нее пересохло, гортань пылала.