Наконец со всеми приготовлениями было покончено. Я умылась, переоделась в свою «жуткую пижаму» и устроилась в кровати. Ужасной пижаму называют потому, что она темно-сиреневого цвета, украшена белыми кругами, а в центре каждого — играющий плюшевый мишка. Причем игры постоянно меняются, то мячик, то машинки, то книжка. Олег называет эту одежду «психоделической» и просит, чтобы она не попадалась ему на глаза. Уютно подложив под плечи две больших подушки, я рассчитывала еще часик почитать. За время работы в библиотеке мне подарили столько книг, что прочитать их все до конца жизни вряд ли получится. Однако сегодня фантастические пассажи Маркеса про дождь и палую листву в Макондо никак не увлекали. Почему-то захотелось встать, пойти в коридор и достать из тамошнего книжного шкафа учебник по криминалистике. Надеюсь, Олег никому его не отдал.
В этот момент раздался звонок. Удивившись, кто это может быть так поздно, я сняла трубку.
— Алло! Вера? — не дожидаясь ответа, зашептала Маша. — Ты еще не спишь?
— Нет, а что? — я отложила книгу.
— Алевтина в точности описала машину, на которой эта Света приезжала к Марфе! Номер «777»! Они заодно!
— Кто заодно? — мне не поспеть за Машиной мыслью. К тому же когда она успела сходить еще раз к Алевтине?
— Тот, чья эта машина, и Светка! — рявкнула Маша. — Узнай завтра у Олега, не забудь! Надо любыми средствами эту машину отыскать!
После некоторой паузы Кондратьева продолжила заговорщицким тоном:
— Знаешь, что мне еще Алевтина сказала?
— Понятия не имею.
— Что у Марфы и градусника-то не было! Его снаружи принесли! — произнесла Мария Гавриловна.
— Маша, — я потерла рукой висок, — ты хочешь сказать, что Марфу Лукину убили градусником?
— Не градусником, а ртутью из него, — обиделась Маша. — И потом, Алевтина говорит, что Марфа Андреевна каждый раз просила у нее градусник, когда было нужно. А своего у Лукиных не было. Какой-то один неработающий. Марфа же скупая была до жути. Все мастерскую искала, где бы ей градусник починили. Утверждала, будто это возможно.
— Ладно, утро вечера мудренее, — примирительно вздохнула я. — Завтра Олег выяснит про машину, тогда подумаем. И про градусник, — я зевнула, — и про Свету…
— Спокойной ночи, — пробурчала Мария Гавриловна.
Я подумала, что она как пить дать теперь до утра не заснет, будет ходить из угла в угол и строить версии. Кто и как мог убить старушку Лукину при помощи градусника? А главное — зачем? Ведь, как Олег говорит, завещания она не составляла, ничего никому не продавала да и жила бедно. Все, что было ценного в доме, ее муж Михаил Евфстафьевич продал, дабы поддержать любимую коммунистическую партию на выборах. И что могло понадобиться неизвестной девушке в квартире Алевтины? Непонятно…