— Добрый вечер, — словно отрапортовала девчушка лет двенадцати, стоящая за прилавком. Ее тугие косички торчали в разные стороны под немыслимыми углами. В последний год Гульгао отказалась от продавщицы и, пока сама была занята выпечкой или какими-то другими делами, оставляла за себя свою дочь.
— Привет, — улыбнулась я, на что девочка расплылась в ответной улыбке. — Можно мне два пирожка с картошкой и вот это пирожное? — показала пальцем на большой заварной бублик с орешками поверху.
— Сейчас-с. — Девочка побежала к закрытому прилавку. — Мама их недавно стала готовить, очень вкусные. И пирожки свежие, еще горячие.
— Да? — удивилась я, по инерции бредя за ней. — Разве вы скоро не закрываетесь?
Обычно свежей выпечки к этому времени не бывало, чаще прилавки огорчали своей пустотой.
— А, нет, — одной рукой доставая пирожное, другой махнула она и небрежно поведала: — Мама продлила время работы на два часа, мы теперь до одиннадцати.
Пока дочка госпожи Гульгао упаковывала заказ, я подумала, что в последнее время это место стало довольно популярно, и поток клиентов увеличился. Будто в подтверждение этого дверной колокольчик звучно звякнул, возвещая о новом посетителе.
Внутрь вошел широкоплечий загорелый мужчина с многодневной щетиной на лице. Растрепанные волосы торчали назад, словно буквально секунду назад он пытался их пригладить, но оставил бесполезные попытки добиться хоть какого-то порядка на своей голове. Кривой нос с горбинкой явно говорил о том, что его неоднократно ломали. Одет мужчина был в черную кожаную потертую жилетку поверх такого же цвета рубашки и в брюки.
— С вас тридцать два никса, — положив небольшой сверток на прилавок, сообщила дочка госпожи Гульгао.
Достав денежный мешочек из грубой кожи, я отсчитала положенную сумму. Незнакомец, дожидавшийся своей очереди, стоял прямо за моей спиной, чем знатно нервировал. Он был похож на разбойника с Теневой улицы.
Что такой тип мог забыть в этом районе города? На фоне того, что из-за всего случившегося я пренебрегла походом к мистеру Спригатто, теперь у меня имелись серьезные основания для беспокойства. Взяв сверток и попрощавшись, я повернулась к выходу, вновь внимательным взглядом осматривая одежду незнакомца.
В таком жилете, как у него, не составит труда спрятать несколько острых лезвий.
Выскользнув из лавки, я произнесла мое любимое заклятие щита и, вспомнив один чудодейственный сглаз, вызывающий облысение, вместе с атакующим заклятьем воздуха, держала их наготове.
Быстрым шагом отдаляясь от лавки, я косилась на входную дверь, но незнакомец появляться не спешил, видимо, занятый выбором выпечки, и я немного расслабилась.