Стены и потолок поменялись местами, и я уже лежала на полу, на груди худого парня, что был примерно одного со мной возраста.
Мы уставились друг на друга: он — удивленно, а я — в ужасе и без малейших мыслей в голове.
— Да помогите же им кто-нибудь! — раздался женский голос. Всего мгновение, и меня поразительно легко, как пушинку, оторвало от парня. Я повисла над ним в горизонтальном положении. Почти сразу же мое тело неспешно поплыло в сторону, потихоньку переворачиваясь, так что я оказалась лицом к лицу с ректором.
Когда мои ноги коснулись пола, Бенедикт опустил руку, прошептав контрзаклятие.
Я с трудом его узнала! Одежда красит, но не меняет людей, но теперь мне казалось, что передо мной совершенно другой человек. Самое поразительное — мне определенно нравилось увиденное, по крайне мере до того момента, как мужчина открыл рот.
— Возможно, вы ни за кем не бегаете, но в способности падать на мужчин у вас определенно талант, — негромко сказал он.
Надменный взор в противовес моему гневному взгляду.
— Талант, что проявляется, лишь когда вы поблизости. Есть над чем задуматься, верно? — парировала я.
Отвернувшись, я устремилась к остальным девушкам. Но, проходя мимо парня, пострадавшего по моей вине, пробормотала тихие извинения.
В последнее время мне приходилось слишком много извиняться…
Первая половина съемки пролетела быстро и легко. Правда, вскоре глаза заслезились от яркого света, непрерывно освещавшего наши лица. Когда уже стало совсем невыносимо, девушкам позволили отдохнуть, отведя в соседнюю комнату.
Я разместилась на кушетке и сняла туфли, с жалостью глядя на раскрасневшиеся ступни.
— А ты смелая. — Рядом со мной присел парень в артефактах.
Уже перенасыщенная событиями, я не обратила на его внезапное появление никакого внимания.
— Сомневаюсь.
Мой ответ незнакомца не смутил.
— Я Широн, — представился он.
— Эльза, — проговорила, вновь надевая туфли.
— И почему ты в стороне, Эльза, нет подруг? Кажется, вы все с одной академии, — непринужденно спросил мужчина. Я скосила взгляд на других претенденток, что стояли у вереницы зеркал.
— У меня есть подруги, но не здесь. И это не важно.
— Почему? — заинтересованно спросил он, посмотрев на меня.
— Когда отбор закончится, я даже не вспомню о нем. Стоит подумать в таком ключе, и все неприятности кажутся мелочами. Я даже грустить ни о чем не буду, сомневаюсь, что здесь имеются люди, которым можно доверять, — разоткровенничалась я.
Лицо Широна приобрело задумчивый вид.
— Ты напомнила мне меня самого в твоем возрасте.
— Чем?
— Я тоже никому не верил. Выгода, вот что правит миром? — спросил он и, найдя ответ в моем молчании, продолжил: — Совсем скоро ты поймешь, как ошибалась.